Валерий Елисеев - Очарованный странник. Сборник стихов

Как я соскучился то тем глазам,

Которые своей строкой бегущей

Мне ведали о прошлом и грядущем,

Все тайны открывая по утрам.

Они мне говорили о любви

Открыто, беспокойно, чуть пугливо.

И друг за другом шли её приливы,

Как шли в порт назначенья корабли.

Сейчас есть голос твой и тёплые слова

Я в трубке телефонной поцелую.

Но я не вижу ленту новостную,

Хоть понимаю, что любовь жива.

Как будто бы системный странный сбой

Пространство разделил на «до» и «после»,

И в жизнь мою опять ворвалась осень,

А я весну хотел встречать с тобой.

Чтоб вместе брать в ладони облака,

Берёзок трогать белые манишки,

Подснежники в ирисовых платьишках

Встречать в проталинах у ручейка.

И ждать сближенье потеплевших душ,

Встречая глаз распахнутых молитвы,

Когда метельные уже свершатся битвы,

А небо вдруг откроет царство луж.

© Copyright: свидетельство о публикации №121021402014

И было начало координат. В них синим зажёгся февральский тот вечер. А снег голубым уже падал на плечи, рисуя на них конфетти невпопад.

Он был неуклюжим, и, ей уступив, Он тут же увяз, набрав снегу в ботинки. Наверно, Бог сделал ту узкой тропинку иль дворник в тот вечер был пьян и ленив.

«Ах, вот ведь неловкость!», – шепнула Она и в варежке руку ему протянула. Он взял эту руку, и тут же волна, большая волна в теплоту окунула. «А Он ничего…», – вдруг подумалось ей. «Она симпатична», – ему нашепталось. А сбоку смотреть если, то показалось: застыла в объятиях пара теней.

И тут любопытная вышла луна, решив осветить ту тропинку героя. Он шёл победителем трудного боя. За ним, подотстав, семенила Она. Тут голосом звонким сказал Левитан своё громогласное слово «Победа!», а сбоку тропинки остались два следа – началом любви и тем первым словам.

И было начало координат. И ночью решилось вдруг то уравненье. Любовь, если нужно, проявит терпенье, рисуя свои конфетти невпопад.

© Copyright: свидетельство о публикации №121020902507

Ты только напиши мне, mon amour, пока не спишь, о чём вздыхает чувственный Париж, ведь нам красиво жить не запретишь, а я лет десять не бывал в Версале. Я помню эту роскошь в тронном зале. Ведь здесь такого сроду не видали, и ты своим письмом всех удивишь…

А здесь, увы, ни принцев, ни балов, платёжка ЖКХ, остывший плов и надпись в старом лифте «Ксюнька дура». Метель свои играет партитуры, февраль к весне пока что не готов. Ты помнишь, mon amour, как на заре учили мы в каком-то букваре, о том, что солнце светит, но не греет. Вот-вот, оно и так умеет, сияя на небесном пустыре.

А там, поди, не небо – перламутр! Я хоть тебя словами обниму, и о любви, конечно, ты услышишь. Пусть чудная весна взойдёт в Париже. Прекрасных впечатлений, mon amour!

© Copyright: свидетельство о публикации №121020801455

Звучала музыка. Она была чуть-чуть, наверно, всё же влюблена: дарила нежности волнительной приливы. И вопреки всей праздной суете, навстречу перламутровой мечте, купаясь в звуках в сонной темноте, ложились в зал волшебные мотивы.

А за окном давала бал метель, кидала снег в синеющую гжель, зло воплощая в скрип дверных петель – ведь музыка была ей не подвластна.

А музыка, чудесна и горда, была не видима, но плыли города, струилась рек прозрачная вода, и мир вставал, волшебный и прекрасный.

Ложилась в зал волнующая вязь, и люди плакали, нисколько не стыдясь, и пели ноты, за людей молясь, неся добро и негу в души эти. А за окном метель упала ниц, и снег уснул, не ведая границ, и партитуры со своих страниц смотрели искренне и ясно, словно дети…

© Copyright: свидетельство о публикации №121020306546

© Copyright: свидетельство о публикации №121020105679

Дарю тебе прикосновенье слов, мурашки, пробежавшие по коже, и вечно убегающих прохожих и на их лицах – отпечатки снов.

У нас печально – сонная зима. Лишь изредка ей снятся сны о счастье. Тогда здесь просыпаются ненастья, чтоб в рыхлый снег укутать все дома.

Дарю тебе снежинки на губах, они летят к нам с просьбой целоваться, щеками в злых метелях согреваться и счастья искорки ловить в твоих глазах.

Ещё я подарю тебе стихи. Любовь в них поселилась между строчек. Она тепло души без заморочек отдаст тебе под голоса стихий. И пусть они расскажут, голоса, на нам с тобой лишь ведомых наречьях о том тепле, что жаждут наши встречи, что зимняя не вечна полоса.

Осталось лишь немного подождать, глинтвейном тёплым души согревая. Я подарю тебе свою любовь, родная. Она умеет в стужи согревать.

© Copyright: свидетельство о публикации №121012903900

И только потом мы с тобою поймём,

Зачем было нужно касание взглядов…

И к чёрту работа, погода, наряды —

Любовь вдруг зажглась благодатным огнём!

А город опешил от этих снегов.

Дарились прохожим песцовые шубы.

Летели снежинки и трогали губы.

Они понимали, что это любовь.

Снежинки ложились на веер ресниц.

Им было уютно на тех посиделках.

А мы продолжали играться в гляделки.

Любовь наступала, не зная границ.

А нежность рождалась такая вокруг,

Что даже притихли голубки на крышах.

И вязли слова в задушевных тех нишах,

Чтоб рухнуть словесной плотиной не вдруг…

А было сначала дорожками губ

Тепло лучезарное отдано страсти.

И губы дарили нежданное счастье,

В бреду успевая шепнуть только «люб…»

Картина художника А. Шабанова

© Copyright: свидетельство о публикации №121012101709

В камине чувств, давно остывших, в залитой временем золе, среди своих любовей бывших я отыскал на самом дне…

Тот уголёк тлел ровным светом, его чуть пеплом занесло, и ощутимо жгло при этом любви загадочной тепло.

Я вспомнил всё: ей так хотелось объятых лаской нежных слов, чтоб чувство робкое согрелось, найдя в основе всех основ не яркий отблеск самоцветов, не золота апофеоз, а джем малиновый рассветов, салюты солнечных мимоз. И без раздумия менялись меха шикарных душных шуб на дни любви, когда рождалась любовь в прикосновеньи губ.