Эдуард Асадов - Полное собрание стихотворений

Смеялась ты, грустные мысли гоня.
Умолкнув, тревожно смотрела.
И, каюсь, я знал, что ты любишь меня,
Ты чувства скрывать не умела.

Цветущий шиповник заполнил овраг,
Туман по-над лугом стелился.
Любой убежденный ворчун-холостяк
В такое бы утро влюбился!

Я ж молод, и ты от меня в двух шагах —
Сердечна, проста и красива.
Ресницы такие, что тень на щеках.
Коса с золотистым отливом.

Трава клокотала в пьянящем соку,
Шумела, качаясь, пшеница.
«Любите!» – нам ветер шепнул на бегу.
«Любите!» – кричали синицы.

Да плохо ли вдруг, улыбнувшись, любя,
За плечи обнять дорогую.
И я полюбил бы, конечно, тебя,
Когда не любил бы другую.

Для чувств не годны никакие весы,
К другой мое сердце стремится.
Хоть нет у нее золотистой косы
И явно короче ресницы.

Да что объяснять! И, прогулку кляня,
Я пел, я шутил всю дорогу.
И было смешно тебе слушать меня
И больно, пожалуй, немного.

Тут все бесполезно: прогулка, весна,
Кусты и овражки с ручьями.
Прости, я другую любил, и она,
Незримая, шла между нами.

Снег кружится пушистой каруселью,
За окнами проулка не видать.
Звонок в прихожей дрогнул резкой трелью,
И мать пошла, вздыхая, открывать.

Наверно, дочь пришла из института,
Сегодня зимней сессии конец.
Ведь знает, что волнуется отец
И мать считает каждую минуту.

А не спешит… Да где уж там спешить!
Завелся друг… Он всюду рядом с нею.
– Мне, мама, Петя должен позвонить.
Ты знаешь, папа, Петя был на Шпрее.

У Пети превосходный реферат,
Он лучший оформитель стенгазеты. —
Дверь хлопнула. Ну вот они, стоят,
Сияют, как две новые монеты.

– Взгляни, отец, уж за окошком ночь,
А им денек коротким показался. —
Парнишка вдруг смущенно затоптался,
И, вспыхнув, густо покраснела дочь.

Летел от щеток веер снежной пыли,
Но что случилось: радость иль беда?
Дочь вдруг сказала: – Папа, мы решили. —
А паренек добавил: – Навсегда!

Но кто бы смог все угадать заране?
Родители застыли у стола.
Мать сливки на клеенку пролила,
А папа стал мешать в пустом стакане.

Они взглянули молча друг на дружку,
И каждый был немало удивлен.
Дремал лишь кот, свой скучный, длинный сон
Мотая на скрипучую катушку.

А у двоих сегодня – кровь ключом.
Кто сможет, кто заставит их расстаться?
И глупо ждать цветения акаций,
У них весна. И снег тут ни при чем!

Встал старый врач, пуская кольца дыма,
Взглянул на дочь пытливо сквозь очки.
Потом сказал: – Болезнь неизлечима. —
И улыбнулся: – Право, дурачки!

Стоят и ждут родительских укоров,
А оба и смешны и хороши.
И толку нет от скучных разговоров.
– Ну что же, мать, поздравим от души?!

Мать край косынки поднесла к глазам,
А парень молвил тихо, но упрямо:
– Мы все навек решили пополам. —
И в первый раз добавил: – Верьте, мама!

Метель швыряла колкий снег в лицо,
Под арками дворов стонала гулко,
А двое снова вышли на крыльцо
И вновь пошли бродить по переулкам.

Счастливые – им дома не сидится.
Влюбленные – их тьмой не запугать.
Идти им и дорог не разбирать,
Им говорить и не наговориться!

У низенькой калитки
Судьба столкнула их.
Блестели солнца слитки
На травах молодых.

Два паренька молчали.
Ведь цель у них одна,
Одни у них печали:
Вот здесь живет она.

Та, что смеется звонко,
О ком их сердце мрет,
Глазастая девчонка —
Колхозный счетовод.

Двоим хоть поругаться,
И, право, как им быть:
Кому из них остаться,
Кому из них входить?

Один не даст подругу
Отбить. Высок, плечист.
Краса на всю округу —
Шофер и футболист.

Другой пониже ростом,
Но ладно, крепко сбит.
Себя он держит просто,
Да бойко говорит.

Дежурный с полустанка,
Фуражка – алый цвет.
Проснувшись спозаранку,
Он даже взял букет.

Большой букет сирени.
А может, зря и брал?
Но, потеряв терпенье,
Высокий вдруг сказал:

– Довольно зря топтаться,
Ждать больше нету сил!
Идем, пора дознаться,
Пусть скажет, кто ей мил.

Все выясним без злобы,
Без драки и без ссор. —
Так порешили оба
И двинулись во двор.

Горел закат над лугом…
Без тропок, целиной
«Краса на всю округу»
Уныло брел домой.

На сердце было тяжко:
Другой остался с ней.
В своей большой фуражке
Гриб рыжик. Ей-же-ей!

А покорил подругу.
Но почему и как?
«Краса на всю округу»
С досадой сжал кулак.

Он шел по первоцветам,
Сердился и не знал,
Что «рыжик» был поэтом,
Он ей стихи читал.

Женщина сказала мне однажды:
– Я тебя люблю за то, что ты
Не такой, как многие, не каждый,
А духовной полон красоты.

Ты прошел суровый путь солдата,
Не растратив вешнего огня.
Все, что для тебя сегодня свято,
То отныне свято для меня.

В думах, в сердце только ты один.
Не могу любить наполовину.
Мир велик, но в нем один мужчина,
Больше нету на земле мужчин.

Мне с тобою не страшны тревоги,
Дай мне руку! Я не подведу.
Сквозь невзгоды, по любой дороге
Хоть до звезд, счастливая, дойду!

…Годы гасли, снова загорались
Вешними зарницами в реке.
И слова хорошие остались
Легкой рябью где-то вдалеке.

И теперь я должен был узнать,
Что весь мир – курорты с магазинами
И что свет наш заселен мужчинами
Гуще, чем я мог предполагать.

А потом та женщина, в погоне
За улыбкой нового тепла,
Выдернула руку из ладони
И до звезд со мною не дошла…

Жизнь опять трудна, как у солдата.
Годы, вьюги, версты впереди…
Только верю все же, что когда-то
Встретится мне женщина в пути.

Из таких, что верности не губит,
Ни рубля не ищет, ни венца,
Кто, коли полюбит, то полюбит,
Только раз и только до конца.

Будет звездным глаз ее сияние,
И, невзгоды прошлого гоня,
В синий вечер нашего свидания
Мне она расскажет про меня.

– Как же ты всю жизнь мою измерила?
Ворожила? —
Улыбнется: – Нет,
Просто полюбила и поверила,
А для сердца – сердце не секрет!