Пиня Копман - Байки Каллиопы

Предстишие

Старшая дочь Зевса и Мнемозины, мать Гименея, Орфеяи Гомера, божественная муза эпической поэзии Каллиопа сильно состарилась.

Да-да, боги и богини могут состарится, если вместо толп почитателей осталась лишь жалкая горсточка высушенных профессоров никому не нужных наук.

Что поделать? Времена настали динамичные и прагматичные. Читать героические поэмы некому и некогда. И даже вполне уважающие Каллиопу профессора пробавляются краткими пересказами в цветных брошюрках с картинками, или роликами на Ютубе вроде «Вся Илиада за 10 минут»

Вот в таком, рассеянно-депрессивном состоянии я и застал почтенную Музу, когда заглянул к ней по мелочному вопросу насчет биографии Одиссея.

Богине было скучно. Вначале она пыталась общаться привычным ей пафосным языком гекзаметров. Но я сразу перевел беседу на привычную нам речь, и Каллиопа со вдохом (а что делать?) согласилась.

Ох и много же она мне поведала между делом! Верить – не верить, это был тот еще вопрос! Вот ты, дорогой мой читатель, Гомера читал? Ну и как, поверил? То-то!

Так что некоторые из сюжетов, подаренных мне Богиней, я прямо назвал байками.

Располагайся же поудобней, и внемли! То есть (Прости!) просто почитай. Возможно, это тебя развлечет.

Всегда преданный тебе

Пиня

Рождение поэзии

( 100 тысяч лет назад )

После долгой загонной охоты,

потеряв лишь десяток мужчин,

племя мясом объелось до рвоты

в закопчённом, задымленном гроте,

меж отрогов у стоп Аппенин.

Кто-то камнем ударил о камень,

зов раздался гортанный, суров.

Прыгнул вождь как олень, что подранен,

племя вспыхнуло пляской, как пламень

на горе пересушенных дров.

Страсть ярилась и вилась бураном

среди дыма густых облаков,

и сплетались в соитии рьяном

ожерелья из обсидиана

и браслеты из волчьих клыков.

А у входа юнец худоликий

наблюдал на стене, не дыша,

тени в пляске безудежно-дикой,

и от слов нерождённых язы́ков

замирала у парня душа.

Пусть его называли уродом,

он прозрел, изнутри и извне,

всех вселенских гармоний природу.

Человек выходил на свободу,

чтоб с богами идти наравне.

Одиссей

( XIII—XII вв. до н. э )

Все проходит

Бил Борей по бортам кораблей,

жег надеждой и хмелем свободы.

Был коварен и смел басилей.

Весла весело пенили воды.

От гранитной границы земли,

где грохочут валы белопенно,

шли на запад его корабли:

заглянуть за предел Ойкумены.

Истирались крепленья снастей,

истлевали мечты и одежды.

Кронос жрал непокорных детей,

только горы стояли, как прежде.

Сединой серебрилась зола

в очаге, как в глазнице циклопа

и, седея, свой саван ткала,

ожидая его, Пенелопа.

Пенный след исчезал за кормой,

гордо в Гадес сходили герои…

А старик возвратился домой,

чтобы грезить о битвах у Трои.

Он пивное брюшко отрастил.

Во хмелю как проснется бравада,

все бахвалился: «Я и Ахилл…

Мы с Афиной… Под стенами града…»

Гелий гнал златогривых коней,

и Эллада лишь юность познала.

Но уже поседевший Эней

поднимался на склон Квиринала…

Призвание варягов

(862 г.)

"Посланцы скорым шагом

Отправились туда

И говорят варягам:

"Придите, господа!

Мы вам отсыплем злата,

Что киевских конфет;

Земля у нас богата,

Порядка в ней лишь нет".

А. К. Толстой

На дальнем Свейском юге,

среди шенгенских стран

водились раньше Руги

из Северных Славян.

Строгали лодки-струги,

вникали в суть вещей,

а также, на досуге,

хлебали лаптем щей.

Когда уж – врать не стану,

не знаю точно я,

явились к ним Славяне

Восточные братья́.

И говорят дебильно:

мол, братцы, е-мое!

Земля у нас обильна,

но князи – все ворье.

Пусть лучше нас захватит

какой заморский гад:

зарплату князь не платит

четвертый год подряд.

Мы, братья, так и знайте,

давно не ели всласть.

Короче: Жрать давайте,

и забирайте власть.

Сказали Руги: "Братие!

Неужто ж не спасем?

Основы демократии

мы вам преподнесем.

Подкрасьте чуть заплаты,

да сделайте рентген.

А мы вас примем в НАТО,

Европу и Шенген"

А ихний главный, – Рюрик,

был очень даже рад:

"Я, я! Их бин, натюрлих,

ваш самый кровный брат!"

Как много приходило

с тех пор на Русь князьев:

и умных, и дебилов,

и мамок и зятьев.

Богатство про…зевали

народ изведал бед…

Зачем их только звали?

Порядка ж нет как нет!

Не от ума большого.

Но я здесь – не при чем.

Читайте же Толстого:

он знает, что-почем!

Путь к Йерусалиму

(1147–1149 г.)

«…европейская земля не в состоянии прокормить людей, поэтому для сохранения христианского населения необходимо завоевание богатых земель на Востоке.»

Папа Урбан 1095 г

Чутко спит, опившись готской крови

и Юстиниановой чумы

над Европой тьма средневековья.

Только серость жизни хуже тьмы.

В грезах губы кривятся жестоко.

щурятся голодные глаза.

Про богатства Юга и Востока

что-то шепчут в храмах образа.

Пыльно-серы старых гор отроги.

Время беспощадно и к горам.

Где-то здесь, в пустыне, бродят боги,

воя от тоски по вечерам.

Небо потемнело на восходе.

Ветер выметает прочь тепло.

Нет ни зла и ни добра в природе.

Каждый человек добро и зло.

Потерявший старые святыни,

собирая дух и веру в горсть…

Но не он пока король пустыни.

Даже не хозяин. Просто гость.

Чуждый, вредный, как в ноге заноза,

горестно судьбу свою кляня,

поджигает горсточку навоза

и спасает душу у огня.

Гнилью пахнет полотно на ране.

Путь един, но все желанья врозь.

Что же вам здесь нужно, христиане?

Почему ж вам дома не жилось?

Раны душ уже неисцелимы.

Благодать не взвесить, врёт безмен.

Крестоносцы шли к Йерусалиму.

Мир дрожал от жажды перемен.