Олег Аранович - Мятежный ангел

© Олег Аранович, 2021

ISBN 978-5-0053-8039-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пусть тему эту лучше бы не трогать,

Но я рискну – поэту всё ж видней,

Задам вопрос: чем Дьявол хуже Бога?

А как по мне, он всё-таки честней.

Мы все живём, не ведая о сущем,

В надежде на счастливую звезду,

Я вам не обещаю райских кущей,

Но по земле немножко проведу.

Не по кругам прославленного Ада,

А именно по матушке-земле —

Не просто же смотреть, а ВИДЕТЬ надо,

Не только свет, но скрытое во мгле.

Рискуя всех священников обидеть,

Любых богов, любую божью мать,

Скажу, что недостаточно и видеть,

Увиденное надо понимать.

Я первым кушал с Дерева Познанья,

Пусть в Библии об этом ни строки,

Но прояви, читатель, пониманье:

Писать правдиво часто не с руки.

Глянь в зеркало, сострой себе же рожу,

Для храбрости прими на грудь стакан:

Ведь всех на свете истин нам дороже

Нас (с Богом) возвышающий обман.

Горят по полю погребальные костры,

Уходит дымом отработанная плоть,

Но где-то души остаются до поры,

Покуда их не призовёт к себе господь.

Ты веришь в бога или в сонмище богов,

Любая вера одинаково смешна,

Любая вера говорит: убей врагов!

И в мире вновь – богоугодная война.

Любые боги нам несут не мир, но меч,

В кого ни верь, а кровь ручьём по алтарям,

А глотка бога – это храмовая печь,

Но всё, что скормлено богам, пропало зря.

За целость каждого, чья плоть уходит в дым,

Молились семьями, но божья глухота

Нам не вернёт тех, кто остался молодым

И стала притчей во языцех неспроста.

Богов забавы – не по нашему уму,

И что в итоге той божественной игры?

Мы снова молимся неведомо кому,

Да полыхают погребальные костры.

Который век подряд по всей земле по храмам

Под музыку иль без, в мерцании свечи,

Бормочутся слова потомками Адама

В надежде получить от Бога калачи.

Священные слова, как письма, ветер носит,

И каждый, кто ни есть, из глубины души,

Хорош он или плох – благословенья просит

На все свои дела – плохи, иль хороши.

Из хижин и дворцов, в парче или веригах

Взывают к Небесам со всех краёв земли,

Священные слова, записанные в книгах,

Священные слова – кого они спасли?

И вечно кровь лилась, смывая все молитвы,

Смывая все слова, до чистого листа.

Господнее лицо вовек не знало бритвы,

Но выбрита земля местами дочистА.

То засуха, то мор, то мелкое злодейство,

То крупная резня за веру, иль надел,

Меняются актёры – вечно лицедейство…

Священные слова – благословенье дел.

Священные слова спускаются на землю,

Благословеньем лжи, предательству, войне…

Прости меня, Господь: я это не приемлю,

И без священных слов спокойней будет мне.

Поверю просто так, без святости печати:

На чёрта нам сдалась какая-то печать?

Ты Словом мир создал, весьма неплохо, кстати,

Хоть хочется порой воскликнуть:" Твою мать!»

Каждый был когда-то молод

И, запретам вопреки,

Вёл девчонку в зимний холод

В летний домик у реки.

Есть кровать, вина бутылка,

Есть рефлектор на полу…

Вы друг друга грели пылко

Под иконою в углу.

И взирал святой сердито

На греховной страсти пыл,

Может, кем-то всё забыто,

Но ведь ты-то не забыл?

Ту любовную истому,

Звон в ушах и стук сердец,

Скрип пружин и стон знакомый,

Предвещающий конец.

Пусть святой сулит вам взглядом

Сто столетий адских мук,

Что вам ад, пока вы рядом,

Что вам призраки разлук.

Ваша мудрая беспечность:

Есть рефлектор и кровать,

До утра осталась вечность —

Так чего ж ещё желать?

Сколь воды, или песчинок

С этой ночи утекло,

Что за камень без причины

Выбил памяти стекло?

Вновь горит любовный голод —

Не дадут душе пропасть:

Летний домик, зимний холод,

Полыхающая страсть.

Возможно, нет на мой вопрос ответа,

Но, может, кто-то знает почему:

Дорогой тьмы всегда выходишь к свету,

На свете все пути ведут во тьму.

Который век вращается планета,

И мучаются лучшие умы

В попытках доказать приоритеты —

Первичность света и вторичность тьмы.

Но что поделать с логикою нашей,

Ведь всем её положено учить —

Она гласит, что тьма-то явно старше,

А свет-то должен кто-нибудь включить.

Зачем? Да просто так, чтоб тьму рассеять

И что-нибудь при свете разглядеть…

Кто опровергнуть мой посыл сумеет,

С кем мне на пару на костре гореть?

Поскольку мы коснулись скользкой темы

То сильно растревожили умы,

Чем создали немалые проблемы,

Невольно доказав первичность тьмы.

А Бог-то наш, как всем понятно, светоч,

Который всё и вся нам озарил,

Его никто не требует к ответу,

Чего б на свете он ни натворил.

На первый взгляд, звучит, конечно, дико,

Хоть, кто-то остроумно подмечал,

Что у всего на свете есть владыка,

А, коли тьма – начало всех начал,

То поглядим на всю проблему строже,

Пусть даже попадём, как кур – в ощип.

Всего на свете истина дороже,

Так ты уж, оппонент мой, не взыщи.

Вопросы и претензии к Завету

Растут, как пубертатные прыщи,

И, кажется, дозрели до ответа:

Включивший свет – обычный бунтовщик.

Он жил во тьме возможно даже вечность —

О том не так уж много знаем мы,

Хотя понятно: проявил беспечность

В подборе кадров сам Владыка Тьмы.

Владыка Тьмы, как все, любил обновки,

Неважно, создавать, иль покупать,

И создал для включенья света кнопку,

И надпись к ней – « Прошу не нажимать!»

Поскольку нынче входит в моду гласность,

И ясно: не бывать семи смертям,

То всем по кайфу ощущать опасность,

Способную весь мир снести к чертям.

Мы все готовы жить, хоть на вулкане,

Экстрим, опасность – моды вечный писк,

Нам не всегда известно, что в стакане,

Но всё же пьём, легко идя на риск.

Мы все готовы поиграть в рулетку,

И всем рискнуть, чтоб получить взамен,

Хотя б одну дерьмовую конфетку —

Хорош порядок ценностей и цен.

Владыка Тьмы – отнюдь не исключенье:

У всех, кто жив, в крови авантюризм,

И не имеет в общем-то значенья,

Каков конкретно будет первый приз.

Запретный плод всем почему-то сладок —

Попробовать, хотя б один разок!