Юрий Киреев - Затмение. До и после. Тетрадь 31

Учительнице школы №7 Марине Николаевне

Распустились в сентябре
Пышные букеты.
На линейке во дворе
Рапортует лето.

Не с того блестят глаза,
Что на ровном месте.
«Будем, – завуч так сказал, —
Грызть науку вместе!».

Как один, ученики
Навострили зубы.
И хрустящие деньки
Потекли на убыль.

Уплотнил учебный день
До медали каждый.
Не по‐нашему сидеть
В каждом классе дважды.

Книги каждому к лицу,
Как бойцу доспехи.
Станут грамотой к концу
Личные успехи.

Как раскроет снова дверь
Лагерное лето,
Станут главными теперь
Майские букеты.

Каждый радостно спешит
К солнцу подключиться.
Жарить спину от души.
Есть от пуза чипсы.

Беготня – до жара щёк.
Лето – лучший привод.
Но куда важней ещё
Заточной период.

14.11.2016 г.

От передач давно телеодышка.
Глоточек воздуха – на сердце, что ладонь.
Гляжу: на санках царствует малышка.
Мне это царство – лучший валидол.

Красна зима весёлая от шуток,
Как женщина от щедрых распродаж.
Как не примерить беленькую шубку,
И не пуститься в солнечный кураж.

А во дворе знакомые сюжеты.
Счастливцы с запорошенных машин
Снимают бережно пушистые береты.
И каждый по делам уже спешит,
Остывшую опробывая скорость.
А у кормушки воробьиный сторож
Обиженно отряхивает лапки.
И мальчик, просыпаясь на ходу,
Приватизирует сугроб под окрик папки
И прячется в серебряном саду.

Весь мир прекрасен за стеклом прозрачным
Но не всегда – за жидкокристаллическим.
Земля огромна и не однозначна.
И не совсем высокому приличествует.

Ведь не эбола жадно судьбы косит.
Там каждый день под страшный суд косит.
Я тумблером снимаю все вопросы.
Но каждый всё равно опять висит.

Искристый день. И никуда не деться
От телевизионных чёрных масок.
Они счастливое прореживают детство
И мёртвую выращивают расу.

И нету урожайней огорода.
Вспороть арбуз, потом вспороть живот.
Потом, уже, апофеоз возводят
Там из голов, отъятых у народа
А бог молчит ни мёртвый, ни живой.

Стал крест ножом. И горы стали выше.
Лишь не хватает головы одной.