Андрей Сметанкин - НЕРОВНЫЕ СТИХИ

Грифоны в снегу стоят на мосту —
Тот Банковский мост забыть мне нельзя;
Канал в тишине от слёз до ума
Застыл, как стекло. И сердце в груди
Застыло навек, а строки легли
Под лапы зверей, застывших в тоске, —
Пусть крылья в полёт стремятся в веках,
Грифонам нельзя покинуть свой пост.
Я лямку тяну забытых стихов,
Забытые сны стреляют в упор
На Чёрной реке, и падает дух,
Как медный пятак, под ноги Судьбы,
Застывшей в снегу. Я лезу наверх
Червём по спине грифонов в снегу.
Они на мосту быльё стерегут —
Я ногти срываю, срываю бельё,
Чтоб крылья забрать и в небо взлететь,
Но силы меня оставили тут —
Я слился, как ртуть, и замер в снегу.
Однажды на мост ты выйдешь, смеясь,
Коснёшься рукой шершавых боков —
Холодный металл согреет любовь,
Но сердце, как лёд, застыло в груди
Поэта. Вина осталась на мне —
Грифоны в снегу стоят на мосту.

Медный всадник пришпорил коня,
Чтоб спуститься с гранитного камня
И коснуться рукой заходящего солнца,
Чьи лучи озарили подножье.
Проскакал по Сенатской он площади,
Озарённый, как светоч, сияньем
У реки на колени спешился —
Зачерпнул величавой воды
И устало омыл он лицо.
Бывший всадник похлопал коня,
Без сомнений спустился к воде
Царский конь, застучал по граниту копытом
И заржал он торжественным ржаньем.
И тотчас по реке волнение
Началось, охватило пространство,
И раздалось ответное ржанье,
Что звучало от невского дна.
Вздрогнул конь, вздрогнул царь, прослезился,
Вновь коня оседлал и обратно
На извечный вернулся гранит.

Он выходит фасадом на Невский проспект
(То «Невский проспект, 25») —
В череде всех колен продолжается след
Истории славы опять.

А с другой стороны Грибоедов канал
Рассыпал размах колоннад
И поставил в заслон ограждения вал
Чугунной решётки охват.

Тринадцать метров высоты
В девяносто шесть колонн гранита,
Как светлый гений красоты,
Ансамблем веры в храме слиты.

И вознесён крест золотой
Рукой сынов на купол храма,
Что окроплён святой водой —
Ещё болит живая рана.

Мы свято чтим в своих сердцах
Героев тех войны французской,
Чтоб никогда животный страх
Не ликовал на правде русской.

И льётся из окон чарующий свет,
Собой заполняя пространство портала,
А солнце с восхода горит двести лет,
И ветер приносит прохладу канала.

В том зале просторном глядит в тишине
Заступник небесный, спустившийся с круч,
Как купол огромный висит в вышине,
Пятой опираясь на солнечный луч.

Пусть «Спас на крови» стоит у воды,
Он ввысь устремлён гурьбой куполов,
Спасая людей от злостной беды,
Спасая сердца от неправедных слов.

Высокая синь застыла над ним
И смотрит на мир строкой облаков —
Несчастья души уходят, как дым,
И радость звучит в строю голосов.

Старинный кирпич, багровый, как гнев,
Икон изразцы хранят на Неве
Христовый оплот, что Пламенный лев,
И город летит, как дух в синеве.

Обитель Христа стоит у воды,
Даруя уму чарованье души
Во имя любви – живой правоты, —
Как божий цветок, возросший в тиши.

Горит на солнце главный купол,
И смотрит всадник на него —
Стоит, как страж, времён прошедших
Взнесённый славою собор.
Сквозь шум и гвалт забытых истин,
Сквозь толщу лет, людей и чувств
Несёт он честь былых событий
И дух несёт былых отцов —
Он дух несёт побед жестоких
И славу дней родной земли.
А ныне нам, потомкам чёрствым,
Нельзя понять героев тех…
Собор несёт печать величья,
В его стенах застыла мысль:
Своим умом сильна Россия,
И в ней свободен человек!

Шпиль, словно шпага, вонзается в небо,
Мир разделяя на равные части —
Сторону света и сторону тьмы, —
Шанса на выбор не дав никому.

Всё же нашёлся заступник упорный —
Ангел прощенья с надеждой крестовой, —
Дабы вернуть нам утраченный рай,
Нас наделив величавым трудом.

Не надо, братцы, нам тужить
В кисель грязи и переправы,
Забылись птицы, сникли травы —
Гремит война, но будем жить!

Мы будем жить – держись, Берлин:
Фанерный гроб получит Гитлер.
Кровавый марш свинцовых литер
Победы той – не первый блин.

Возьмём «сидор» и – в дальний путь!
Пойдём легко под звук «тарелки»,
И пусть бегут по кругу стрелки,
Мы всем ветрам откроем грудь.

Мы не свернём, хоть грянет бой,
Своей судьбой напишем главы,
И только этим будем правы —
Живём страной, а не собой!

Врага бесстрашно станем бить,
Чем воду лить за длинной речью —
Стреляем кровью, не картечью,
И потому: мы будем жить!

Я был убит в бою, земля, —
В последнем шаге от Победы.
Одела в снег моя зима
Вишнёвый сад, отсрочив беды.