Александр Шехтер - Рвётся в мир мой стих иль сказ

60 промчалось лет,
Юры с нами давно нет.
Но о подвиге, дерзаниях,
Много сказано в писаниях.
По его стопам идут,
И рекорды создают.
Тут и Чайка, и Леонов,
В штатах много Аполлонов.
Космонавтов много стало,
Было и у них начало.
Но Гагарин был один,
То России верный сын.
Страхи, мифы он отбросил,
Небу вызов первый бросил.
В бронзе лик его отлили,
Потому что все любили.
Он пример для подражания,
И великого дерзанья.
И потомки рвутся ввысь,
Космос людям покорись.

Вайнштейн иль дуры?
Предлагавшие натуры,
На экраны чтоб попасть,
Мужику отдаться в сласть.
Голливуд – страна чудес,
Там кино и есть прогресс.
Есть любовь и секс, напасть.
Как же в кадр его попасть?
Глядь? Мужчина именитый,
Шустрый, ловкий, очень сытный,
Оскары уже собрал,
И шедевры создавал.
Слава уж его неслась,
И легенда создалась:
Кто с Вайнштейном переспит,
Скоро станет знаменит.
И красотки со всех стран,
Клюнули на сей дурман.
Глядь! Сверкают уж с экрана,
Строки нового романа
Льются из газетных строк.
Для молоденьких урок.
Длилась годы трескотня,
Но не ведали все дня:
В президенты Дональд рвётся,
Демократия смеётся.
Как схлестнулись кандидаты,
По надели ханжи латы.
Обратились к бабьей своре,
Что теперь у них в фаворе.
На Вайнштейна грязь, поток,
Ложь, и дамам всем урок.
И к Вайнштейну:
– Как же так?
Отдались не за пятак,
А за страх и профпригодность,
Подавляя свою гордость.
На беднягу навалились,
Изгалялись и бесились.
Все регалии забрали,
Срок огромный ему дали.
Приуныли режиссёры,
Ждут теперь и их позоры.
Ведь девицы без причины
Могут ввергнуть их в пучины.
Вот и думай, и гадай,
Пацанов лишь набирай.
Да! Искусство пострадало,
Так, от женского скандала.

Колумбарий – лица, лица,
Что же спящим теперь сниться?
Ведь бурлящий жизни миг.
Был так краток, но велик.
Люди в залах чередой,
Смотрят горестной толпой.
А когда – то в бурной жизни,
Служа Родине, Отчизне
Создавали и учились,
Допоздна они трудились.
Эти люди плоть страны,
Дочки и её сыны.
В час веселья иль гонения,
Созидало поколение:
То завод, сады, плотины,
Даже в страшные годины
Шли на подвиг и геройство.
То людское бремя, свойство:
Созидать, растить, мечтать,
Если надо умирать.
А теперь здесь пантеон,
Поколеньем возведён.
То для тризны пантеон,
Все стремятся на поклон
К праху предков поклониться,
От грехов освободиться.
Помянуть тут всё былое,
Есть здесь место для покоя
Прах и пепел, и судьба.
Жизнь и смерть, то череда.
А теперь покой и сон,
Все пришли к ним на поклон.

Легка рука – перо, бумага,
Поэта взгляд, его отвага.
Нас будоражат и влекут,
От бед и горя берегут.
Летят слова, и быт меняют,
Они порой, когда взлетают,
То лечат души и сердца.
Поэт витает без конца
В пространстве времени и страсти,
И не пугают все напасти.
Хула и грязь не пристаёт,
Поэта мысль вперёд влечёт.