Юрий Киреев - Затмение. До и после. Тетрадь 12

С изяществом
С таким, как повелось
От чеховских
От трех сестер,
Оттуда
В меня вошло
Несчитанное чудо
С тугой короной
Солнечных волос.

Суровый страж —
Густой боярышник
Нанялся к песенной
Боярышне.
И были мне
Зарею двери
И радугой
Ворота в терем.

Я умыкнул
Себе невесту
И в Загс отправился
С повинной.
Я выкрал всякую
Надежду
У всей сильнейшей
Половины.

Да, я держу
Коронный тост,
Словно зарубку
Перестройки:
Чтобы взрывался
Каждый мост…
Но за пронёсшеюся
Тройкой.

Я против бога
Преступил,
Но не боюсь
Небесной вспышки.
Свою любовь
Я заточил
Навечно
В свадебные вышки.

В глазах – роднички.
А разрез —
Чуть с монголинкой.
В сердце – хоралы.
Нет хора искусней.
Душа на ладони —
Вся ангелом
Голеньким…
Верстается музыка
Вечного чувства.

Как в ауре,
В прозрачной шали
Из пряжи солнечного
Дня,
Возникла ты,
Не на вокзале,
Но в свой багаж
Сдала меня.

Когда за счастьем
Скоростную
Езду прервёт
Иммунитет,
Ты продлеваешь
Поцелуем
Наш на двоих
Один билет.

В моей крови
Смешались два потока.
Один —
Лёд севера.
Другой —
Огонь Востока.
И ты русалкой
Этих двух морей
Бессменно царствуешь
В сетях
Души моей.

Искрится
Капелька нектара
В пушке
На краешке губы.
Не видеть это —
Божья кара.
Увидеть —
Это крест судьбы.

Этот синий огонь,
Как ночная гроза,
Опалил
И пропал в небылице.
Только ветер
В лицо.
Только хохот
В глаза.
Только топот
Степной кобылицы.

Отпусти меня.
Не по мне
Быть от нежности
Полумертвым.
Я вернусь
При высокой луне
Полубогом твоим,
Получёртом.

Аркан небесного дурмана
Горит с утра
В мангале дня,
Но ты успела
Заарканить
Косой до пояса
Меня!

Горят зарею
На морозе
Не остывающие щеки.
Еще бы!
Пламенные розы
Цветут не только
На Востоке.

Пришел.
Взглянул.
Ослеп.
Теперь я
Живу спокойно
В солнечном тумане.
Слепого хмырить
Никого не тянет.
А рай двухместный
В третьего
Не верит.

Путь шёлковый.
Путь млечный.
Путь восторга
Между живыми
Лунами струится.
Коса в полнеба,
А не шелк Востока
Моим губам
Мешает прилуниться.

Искусным скульптором
Должна
Быть в жизни каждая
Жена.
Какой восторг
И трепет нужен,
Чтоб изваять
Из грёзы
Мужа.

Нет, не рассольник
Пересолен —
Денек такой.
К чему ненастье?
Кто сто пудов
Осилил соли,
Тому сто следующий —
Счастье.

Любимое
Отходчивое сердце,
Прости.
И впредь
Не почитай за труд…
Ах, сколько ты
Перемололо перца!
Но не горюй.
Митлайдер тут, как тут.

Когда отлёт
В беспамятство трубя,
Судьба лягнет,
Как голод недородом,
Я обращу
Лицо свое к Восходу.
И буду видеть там
Тебя, тебя, тебя.

Когда нагрянут
Грозные недуги,
Любимые
Единственные руки
Возьмут меня
Плохого на поруки,
Как руки матушки,
А уж потом —
Подруги.

Меня когда‐то одолел
Энергетический
Прострел.
С тех пор я весь,
Как сердце ною,
Когда любимой
Нет
Со мною.

Я заглянул
В голубые озера
И, унесенный
Дыханьем улыбки,
В радужных я
Затерялся
Узорах.
И вымер.
И выплыл
На солнечной зыбке.

Не уходи.
Не уходи.
Погода просто
Аховая.
Льют без конца
Дожди,
Дожди.
А ты такая
Сахарная.

С чего томаты
Прут
И дружно зреют?
А как же не краснеть,
Не наливаться,
Когда,
Ну, просто некуда
Деваться
От рук,
От тех,
Которых нет теплее!

Слабо ль не втюриться
В цветок,
Затмивший солнце,
Как гвоздь в доску,
Как в кимоно японцы?
Чем орхидея
Архи что? —
Не знаю.
С ромашкой
Луговой
Я счастье коротаю.

Словно молнии,
От глаз
Разбежались
Чёрточки.
А в глазах,
Как в первый раз,
Куролесят
Чёртики.

К далёким зорям
Забайкалья
Зовут
Бездонные зрачки.
Светло
В сердечном зазеркалье
Мне погружаться
В рудники.

Товарняк уносит
С шиком
Счастья майского
Аванс.
То ли это
Стук по стыкам,
То ль сердечный
Резонанс?

Из‐за гольца
Цветное солнце
Глядит в открытое
Оконце.
А на оконце —
Мёд и грузди.
А на душе
Светло от грусти.

Багульник,
Иволга
И Волга —
Дворняжка.
Чур! —
На случай волка.
Но чу! —
Под сердцем тулиянки
Пробился пульс
Живой морзянки.

Когда на талии
Крутой телеграфист
Чеканил копию
Небесного экватора,
Я видеть мог,
Как мудр
И лучист
Был светлый лик
смущённой
Богоматери.

Молчит душа,
Обиженная зря.
Не долго:
И улыбка губы тронет,
И вспыхнет снова
Звонкая заря
В полнеба
И во весь
Сердечный тонус.

Да, сбудутся
Заветные мечты.
Да, свыше
Узаконятся надежды.
Да, станет жизнь
Прозрением
Почти,
Да не презреньем,
Как бывало прежде.