Валентин Колесников - Твой образ злат. Сборник стихов о Любви

– Ты ли это? Надя, здравствуй!
Как дела? И, как живешь?
– Не особенно, так знаешь.
Я ведь знала, что найдешь!

– Можно вместе, Ты далеко?
– Нет! Я замужем уже
Оборвалось, что- то екнув,
Сердце замерло в душе.

Как звон погребальный страшно.
Как склеп холодит воображенье.
И даже сказать не грешно,
Ты дрянь одиночество, без сожаленья.

Я в цепях бы сбежал на галеры,
Кнутом погонщика рабов,
Я рад бы принимать удары,
За друга, у пустынных берегов.

Но нет, один я без друзей в сей жизни.
Влачу существование кое-как.
Хоть имею, может что- то лишнее,
Но все, же это внешне так.

В душе опустошенье и утрата
Тех дней, что пережил вдвоем,
С тобою, что была, когда- то,
Теперь же в сердце ты живешь моем.

Я портрет писал с Музы видимой,
Строки ровно ложились и слог.
Словно встретился я б с любимой,
Водопадом кудряшек смог.

Развивался и пах, как цветенье,
Как мотивом ложится мой слог.
Он во взгляде твоем. В весенней
Отразится в капели б смог.

Нет, стихов этих мало, мало.
Нужно кистью тебя писать.
Чтобы строки прекраснее стали
Краски радуги в них искать.

Старинной Фразы смысл простой,
Когда- то, с кем- то очень знаменитым,
Она вспорхнула птичкою простой
Из клетки слов, им же открытой.

Тогда в пространстве словосочетаний
Она была уместна и нужна.
И вскоре до вершин мечтаний
С простой в известные вознесена.

Так стала Фраза та крылатой.
Но вскоре надоела всем.
И вдруг исчезла с уст куда- то.
Куда же? В книгу на совсем?

Но, Фразе нашей хочется вращаться
В кругу крылатых современных фраз.
Не к месту с уст у нас срываться.
Порхать средь не уместных фраз.

Ты прошла стороной,
Не заметила снова.
Взгляд такой озорной,
Бритвой острое слово.

Может, ты б ожила
В моей сказке той былью,
Что-когда- то была,
Что покрылась уж пылью.

Пылью пылких надежд
Встречи нашей с тобою,
Так Любовь моя, все ж,
Все ж прошла стороною.

Я тебя полюбил
Своей первой Любовью.
Словно мир отворил,
Оросив своей кровью.

С первой ранней Весной
Ты пришла сновиденьем.
Как с живою тобой
Я встречался с виденьем.

С той живой красотой,
Что дарит нам свиданье.
С милой, нежной мечтой
В пылкой страсти лобзанья.

Вечер вновь наступил
Тишиною окутал.
В звуках голос ожил
И тобою опутал.

Речкой он заплескал.
Прожурчал ручейком.
Я, как будто все ждал
С милой встречи тайком.

И пустился искать
Голос тихий печальный.
Робко в сумерках ждать,
Слушать шорохи тайны.

Сумрак щедро дарил
Звезды небу в придачу.
И меня угостил
Лунным Лучиком зрячим.

И нашел я Любовь
В лунном белом убранстве.
И не зря шел на зов
С лунным Лучиком зрячим.

Но Она не звала
Меня тихой порою.
Только Мифом была.
В жизни стала другою.

На песчаном берегу,
У реки, на бугорочке.
Я Беглянку стерегу,
На серебряной цепочке.

А Беглянка – это Мысль,
А цепочка – мысли в слоге,
А песок – то слога смысл,
Ну, а сторож – капля в море.

Я стройную Русалочку увидел.
И долго любовался красотой,
Из-за куста, чтоб не обидеть,
Ее с точенной юной наготой.

Ласкало черное волос волненье,
Что развивалось, словно на ветру.
Я ждал, лишь только б на мгновенье
Мне ощутить их ближе красоту.

Глаза, чистейшей синевы небесной,
Задумчиво смотрели в глубину.
Казалось в сказке я в стране чудесной,
Как жаль, что к ней я не прильну.

И ощущая на себе взгляд, чей то,
Она, за беспокоясь, вдруг ушла.
В глубины озера за чем- то,
Нырнув, как рыбка, уплыла.

– Ты веришь в сны?
– О, нет! Порою, все же
Ко мне приходят сны
С тобой все реже.
Как я хотел бы
Видеть чаще их,
Что б быть с тобою ближе.
И ощутить в объятиях своих
Тебя живую все же.

– Однако, милый, в жизни нет меня.
Живу я в снах в любви с тобою.
Найдя ж живую, ты, ее любя,
Как будешь рад свиданию со мною?!

– Я верю, ты придешь
Вернешься к жизни.
Меня в мир мифа уведешь,
И пропоешь живою песни.

– Я, милый, к жизни не приду.
Я буду в снах к тебе являться.
К чему стремишься ты, там я иду,
Что в жизни не должно сбываться!

Как люблю я волос желтизну.
С плеском моря сравнимы глаза.
В пене волн узнаю бирюзу,
В переливах лучей глаза.

Все прекрасно в тебе.
Горделивая стать.
И когда ты лицо обращаешь в мольбе
С просьбой лучшим мне стать.

Но на зло ведь Судьба наделила меня
Глупой ролью играть эту жизнь.
За мельчайший проступок, на плаху гоня,
Там казнит только лишь.

Ведь удачливы, есть одни.
Средне, так лишь бы быть, другие.
Третьи ж бьются героям сродни
И уходят, не победив, больные.

Так устроен весь мир живой.
Тот удачником чаще завьется.
Все ж всплывает наверх Герой,
Тот, который, за счастье бьется.

Два омута смотрели на меня,
Как неба голубые дали.
И тут спустились, блестками пленяя,
Лучи и предо мною стали
Уже глаза с искристым светом.
Тепло и красоту открыли.
Так девушки, весной с приветом,
Улыбку мне глаза дарили.

Развесил ветви клен,
Горит, как жар, листвою.
И возникает предо мною
Капель. И слышен стройный звон.

По кроне расплескался дождь,
И холодит осеннею порою,
И даже лист громоздится горою,
Унять не в силах дрожь.

Не слышен птичий спор.
И только с теплотой, Весною,
Под сенью неба голубою,
Проснется птичий хор.

Тоскливый дождь Осенний льет
По крыше каплями стучится.
А сердце, кажется, чего- то ждет,
Что что- то, вдруг, все-таки случится.

И на душе тяжелый груз.
Вновь вспоминаешь день Весенний.
И чувств оков, и мыслей уз,
Не сбросить в дождь Осенний.