Вячеслав Сазанович - Упиваясь грёзами про лето

Платье без рукавов,
Острые босоножки
Снять я с тебя готов!
Если позволишь… можно?

Очень желаю знать,
Теша себя надеждой,
Хочешь ли ты сорвать
Тоже с меня одежду?

Чувствую, что мечту
Общую мы лелеем.
Стало невмоготу
Нам изнывать, робея.

Платье с тебя сниму,
Скину и босоножки,
Сладостно обниму —
Пусть мне всё будет можно!

Листья осень срезает ножами
Беспрерывных туманных дождей,
А что боль пролегла между нами
Не понять, обезумевшей, ей.

Капли в землю вонзаются клиньями,
Наслаждаясь своей остротой.
И деревья прощаются с крыльями,
Вновь надеть их желая весной.

Да, свирепствует осень сурово,
Но, увы, не дано ей сейчас,
Пусть холодным, но все-таки новым,
Природнить дуновением нас.

Без вмешательства внешнего вовсе
Мы решались расстаться с тобой…
А к закату дождливая осень
Золотой уносилась листвой.

Промахнулся Амур, целясь в сердце стрелой,
Поцарапал его, да и только.
Мне с тобой хорошо, но своей красотой
Не пленила меня ты нисколько.

Мне уютно с тобой, твой понятливый взгляд
Может сделать ручным даже волка.
И приятную речь тоже слышать я рад,
Но без тени большого восторга.

Мне легко, мне светло, мне отрадно с тобой,
Но не так, чтобы сильно и очень.
И тебе не дано мой душевный покой
Заменить на бессонные ночи.

Но мы всё же близки – неподвластен твой пыл
В свой черед мне в отместку нисколько.
Ведь, Амур тоже сердце твоё зацепил,
Поцарапав его лишь легонько.

Каждый шорох, каждый звук,
Каждый скрип автомобиля
Говорил ей: «Может! Вдруг!
Это он приехал! Милый!»

И к широкому окну
Подбегала, сердце билось.
А душа кричала: «Ну!»…
Нет… Не он… Она ошиблась.

Ей бы лечь, да и вздремнуть,
Или быт заполнить делом.
Но чрезмерно давит в грудь
Время комом переспелым.

Сколько сгинуло часов
От последней встречи в вечер?
Сколько суток полегло? —
Не считай, не станет легче.

Ей его бы позабыть,
Но упрямо сердце бьётся
С верой в то, что, может быть,
Он приедет, он вернётся.

Знать пока, что рано ей,
Что, сквозь скрип дорожной пыли,
Вновь он мчится!… но не к ней
На своём автомобиле.

Плачет, надрывается
Ветер горлодёр.
Тянется – шатается
Вдоль тропы забор.

Покосился брошенный
За забором дом.
Лижет кот взъерошенный
Лапку под окном.

С яблони обсыпался
Перезревший плод,
Рядом закрапивился
Бывший огород.

По траве нескошенной
Не идут следы.
В бочке покорёженной
Не найти воды.

Тоже стал я портиться,
Видимо, устал.
Может, срок для возраста
Сгорбиться настал.

Если буду брошенным,
То, хочу, как дом,
Тоже со взъерошенным
Ворковать котом.

Пусть он намывается
Лапкой, бузотёр…
Тянется – шатается
На ветру забор.

Продается мешочек с чувствами —
Торопись! Налетай!
Чувства в нём абсолютно вкусные —
Не боись! Покупай!

Нет в мешочке ни грамма подлости —
Подходи! Веселей!
Нет ни горечи и ни чёрствости —
Весь набор сто рублей!

Чувства с запахом вешней свежести —
Открывай кошелёк!
Зла не знающие и ревности —
Я давно их берёг!

От волнения, счастья, радости,
От любви и стыда
Захотелось давно избавиться
Насовсем, навсегда.

Не нужны они стали с возрастом,
Я от них устаю.
Чтобы чувства не стали портиться
Весь набор продаю.

Покупайте мешочек с чувствами! —
Веселей! Торопись!
Очень светлыми, очень вкусными! —
Налетай! Не скупись!

Расскажи мне, поэт, и как можно скорей,
Не шути, загоняя в смущение.
Как в миру от руки кропотливой твоей
Появляется стихотворение?

То ли слово легко подбираешь себе
И используешь без промедления?
То ли ищешь его ты на ощупь во тьме
И теряешься в долгих сомнениях?

И ещё – в голове, может, слышишь бубнёж
Непрерывного рифморождения?
Может, море нашел, из которого пьёшь
Ты густой эликсир вдохновения?

Расскажи мне, поэт, не тяни, не томи,
Где идеи берешь во служение?
Или сами к тебе прицепились они,
Исполняя твои повеления?

Расскажи мне ещё о простых чудесах,
Как ты личной души отражение
Можешь всем показать, не скрываясь, в стихах,
Не боясь ничьего осуждения.

Лик ещё её скрыт вуалью
Из материи светло-русой.
Интересно, ко мне какая
В эту ночь заглянула Муза.

Сколько лет ей? Она юна ли?
Может, сморщенная старушка?
Что ей ближе – тоска с печалью?
Или счастью она подружка?

А глаза? А глаза невинны?
Шляпа взгляд её прикрывает.
Что в них? Голый песок пустыни?
Или солнце огнём играет?

Всё! Довольно! Я сброшу на пол
С Музы всё, что считаю лишним —
Плащ тяжёлый, вуаль и шляпу.
И какая она – увижу.

Ждать чего мне от Музы-дамы
Разберусь я потом дословно —
С трагедийным финалом драму
Или целый роман любовный.

За терпящей бедствие маленькой шхуной
Чернеющей смертью несутся акулы.
И волны, свистящие пеной безумно,
Вгрызаются в борт погибающей шхуны.

На палубу ливень упал водопадом,
И гром не смолкая ведёт канонаду —
Уже уничтожил он молнией компас
И врезал по реям недавно ещё раз.

Шатается ветром, забыв о фортуне,
Воды нахлебавшись несчастная шхуна.
И шторм из команды, ещё многолюдной,
Съедает кого-нибудь ежеминутно…

…А утром на сушу спокойное море
Останки от шхуны доставит прибоем.
И мачта крестом в берег мягкий воткнётся,
Печалясь о тех, кто домой не вернётся.

Как там дома? По-прежнему с силой лихой
Бьются в окна свирепо метели,
И в спокойную рань голосят над землёй
Не спеша воробьи – менестрели?

Как и прежде гурьбой через двор детвора
Ходит в ближнюю школу учиться?
И скажи ещё, так же луны кожура
По ночам среди звёзд серебрится?