Мария Филиппова - А что, так можно было?

Даже если на каблуках.

Оставляем копейки на чай.

На себя три рубля невзначай.

И вопросов дурацких воз:

Почему мне не дарят роз?

Почему я люблю псов?

Почему я не вижу снов?

И откуда чувство вины,

Хоть запросы мои скромны?

Почему мне трудно уйти,

Если с кем-то не по пути?

Почему на душе бардак,

Если мне нахамил дурак?

Почему говорить так просто

Про теорию личного роста,

Но так сложно начать Быть

И чего-то там отпустить?

Где черта между мной и мной

Безопасной и запасной?

И какого такого рожна

Я всё время кому-то должна?

Остывает фруктовый в чашке.

Позвоню напоследок Наташке.

Рассчитайте меня поскорей.

И опять в мясорубку дверей.

Почему ты опять промолчал,

Когда я с тобой разговаривала?

Почему ты не закричал

На меня, чтобы я проваливала?

Если мозг тебе выношу

Я своими дурацкими темами,

Почему, мать твою, спрошу,

Не пошлешь меня на х@ с проблемами?

Почему в телефоне сидишь,

Будто нет никого в квартире?

Почему ты не объяснишь,

Для чего я тебе в этом мире?

Если нам охренеть как непросто,

То зачем над собой издеваться?

Если нету места для роста,

Может, лучше не напрягаться?

Я готова к любым поворотам,

Лучше так, чем соседство мужчины,

Лучше так, чем в одни, бл@ь, ворота,

Отмечать по весне годовщины.

Я не стану эмоций выпрашивать,

Если нет их – пошло всё к лешему!

Надоело тепло вымораживать,

Чтоб опять по больному, по свежему!

Я в конце своего монолога

На тебя с ожиданьем смотрю:

Не молчи. Не молчи. Ради Бога.

Когда я с тобой говорю.

У первой ступени оставлю упрёки.

Колючие, злые, что помнятся долго.

Так просто сказать о другом человеке,

Что в нем нету смысла. И в нем мало толка.

Вторую ступень я оставлю обидам.

Из детства достану. Из юности много.

Когда я в мужчине искала защиту,

А получила отказ у порога.

Сомненья оставлю на третьей ступени.

Труднее всего от них отказаться.

Привыкла всю жизнь сидеть на измене —

Как думать как все, но собой оставаться?

А рядом с четвертой сложу компромиссы:

Охота послать – говоришь «До свиданья!»

Охота Шанель – берешь антифризы,

В угоду другим исправляя желанья.

На пятой ступени те персонажи,

Которых тащу за собою годами.

Их мненья. Их смех. Их довольные рожи.

Из памяти вырву. Я больше не с вами.

Шестая – доспехи. Из страхов отлиты.

Мне в них тяжело наверх подниматься.

Пойду без оружия и без защиты.

Мне так надоело мира бояться…

Седьмая ступень прогнется под грустью

О том, что могло бы, но не получилось.

Восьмая ступень почернеет от злости,

Что так неудачно когда-то влюбилась.

К девятой – моё нежеланье меняться,

Упрямство осла, эгоизм и гордыню.

Привычку по пятницам объясняться.

Курить у подъезда, пока не простыну.

Стою на десятой, наверх не под силу.

Себя наизнанку. Биение слышу.

Идти так идти. Удила закусила.

Ступени мои, всё выше и выше.

Расскажи мне, мама, о себе немного,

Не молчи упрямо, сдвинув брови строго.

Я уже большая, у самой есть дети,

Объясни, как надо жить на этом свете.

Я с тобой взрослела, но тебя не знаю.

Что с тобою было, расскажи, родная.

Сердишься на папу – что у вас за драма?

Я не понимаю, объясни мне, мама.

Я смотрю на мужа теми же глазами,

Почему в них стужа, страхи со слезами?

Расскажи мне, мама, все свои обиды,

Покажи все раны, что еще открыты.

Я мечтаю, мама, с мужем жить в покое,

Объясни мне, мама, что это такое?

Ты уже всё знаешь, всё ты проходила,

Мне поведай, мама, как всё это было.

В мире недоверий, отношений зыбких

Повторяю, мама, все твои ошибки.

Не смотри с упреком, я не осуждаю…

Расскажи мне, мама, кто же ты такая…

Кипит ключом вчерашний суп,

Я у окна ловлю капели.

Мой мир наивен, добр и глуп.

Мы поумнеть с ним не успели.

По коже пробежит мороз.

Я жду, что кто-то мне ответит.

Я заработала невроз

В мечтах о том, что мне не светит.

Вчерашний суп невкусный. Но

Невкусен он уже привычно.

Когда ты ешь его давно,

Желать другого неприлично.

Не прёт от инсайтов.

Ни чуда.

Ни красок.

Есть даты и списки.

Этапы

И шифры.

В моей голове

Нет больше

Сказок.

Слова заменили

Отчеты

И цифры.

Мне нет больше дела

До глупых

Метаний.

Мой день разлинован

И в хвост,

И в гриву.

Спаси меня, Боже,

От всяких

Мечтаний,

Фантазий, ведущих

Меня

К рецидиву.

Что ты хмуришься, параллельное?

Чем ты, синее, недовольное?

До безумия инфантильное,

Отвратительное, мать твою, вольное!

Сходишь брови лохмато-беспечные,

И тебя, как всегда, не касается,

Что с другими – недолговечными —

Под тобой иногда случается!

Ну и будь там, закрытое тучами,

Облаками до дури набитое,

Бело-грязным серыми кучами,

И лучами местами разбитое!

Хоть кричи тебе, распрекрасное,

Хоть молись на тебя, горделивое…

Я сама по себе, неясная.

Ты само по себе, молчаливое.

Из осколков винных бутылок

Собираем романтики крохи,

Из тумана подвальных курилок

Выжимаем фальшивые вздохи.

Не заметив соседских ухмылок,

Громко спорим, в любви признаваясь,

По путям интернетных ссылок,

Не касаясь, не приближаясь.

Все в порядке, обычное дело,

Мы сидим далеко друг от друга.

Забывая язык тела,

Просто щуримся близоруко.

В тот миг, когда закат сиренево-молочный,

И ветер замолкает, притихший интроверт,

Приходит волшебство со стороны восточной,

Оттуда, где с тобою я встретила рассвет.

И замирают звуки, боясь побеспокоить

Возникшее не к месту тепло моей души.

И хочется как раньше мне из песка построить

И к чистому альбому купить карандаши.

Нахлынут с новой силой мои воспоминания,

Как я впервые в жизни сказала, что люблю,

И как, смешно смущаясь, твердила заклинанье,

Что всё на этом свете с тобою разделю.

Еще могу быть нежной, быть мягкой и послушной,

Могу писать красиво наивные стихи.

Но мне необходимо быть ценной и быть нужной,

Смеяться от щекотной на ушко чепухи.

И с каждою минутой предательски темнеет

Сиренево-молочный таинственный закат.

Подует снова ветер и медленно развеет

Те мысли, что порою приходят невпопад.

По улицам серого города,

По ямам кривых дорог

Я еду в другую сторону,

Туда, где никто б не мог

Сказать, что я делаю глупости,

Когда не иду домой.

Что всё мои трудности, грубости

Придуманы мной самой.

Что ловко умею вывернуть,