Галина Коротаева - Любимый город Санкт-Петербург

Наш мир наполнен чудесами,

Стремитесь их увидеть сами.

Что сохраняется дворцами,

Музеями и площадями.

Причуды разные, скульптура

И разных стран архитектура,

И целый город иногда,

Музеем ставший навсегда.

В музее мы с тобой живём.

Красив, прекрасен чудный дом.

Любимым городом зовём,

Его мы ценим, бережём.

И ничего, что нам, друг мой,

Не побывать в стране иной,

Родное благо изучая,

В блаженстве мы земного рая.

Я рисовать хочу стихи,

Слогом полотна устилая,

Красивый слог, что кисть, скользи,

Прекрасно всё изображая.

Предстанет словно наяву,

Картина прямо перед вами,

И незаметно вовсе то,

Что нарисовано словами.

Пейзаж рассвета иль закат,

Иль листопад кружится с нами,

Возможно, лютая зима-

Всё чудно сложено стихами.

Я запускаю вновь мазок,

В красивых красках искупаться,

И разноцветных море слог

В слова чудесные ложатся.

На тройке русской я лечу,

Сугробы снежные взбивая.

А по весне в цветах тону,

Их нежный аромат вдыхая.

Себе представить можно всё,

Картину тем изображая,

Всё, что пропишет нам поэт,

Стихи прекрасно сочиняя.

Семьдесят лет назад

Ты умирал, Ленинград.

Девятьсот дней в блокаде стоял,

Холод и голод тебя донимал,

Из последних сил выживал,

Весь народ оборону держал.

Сирена, бомбёжка, атака идёт,

Развалин всё больше, но город живёт.

Много снега и сильный мороз

Добавляли горя и слёз.

За пайком стограммовым стоишь,

Не живёшь, а как будто бы спишь.

Отстоял, вроде бы съел,

Голод снова тебя одолел.

На работу тихонько идёшь,

Страшно, вдруг ты сейчас упадёшь.

Засвистели фугасы; на крышу

Молодые и старые вышли.

Кровлю там они очищают,

Зажигалки на землю бросают.

Осторожно, держитесь, ребятки!

Не игрушки летят, а фугаски!

Скользко очень и сил маловато,

Очень жалко мне вас, пацанята!

Нет вам времени в игрушки играть,

Город надо идти защищать.

Очень рано вы повзрослели

От всех бед, что на вас налетели.

Из-за станка чуть девчушка видна,

Точит смену снаряды она

Для победы за город родной.

Не уходит она и домой.

Съест пайку хлеба, на ящик, поспит

И у станка уже снова стоит.

Так неделя, другая прошла.

Потихоньку до дому дошла.

Не развален, стоит он пока,

В квартире там мать и сестра,

Но живых не застала она.

На кровати в обнимку лежат

И как будто заснули и спят.

Хоронила, на санках возила,

И от бессилья и горя она

Плакать даже тогда не могла.

Много горя спустилось на всех.

За какой же отпущено грех?

Снег и ветер хлестали в лицо,

Всё ближе сжималось кольцо.

Окопы копали в сильный мороз,

Истратили много силы и слёз.

От холода ноги насквозь промерзали,

О мёрзлую землю лопаты стучали,

Почти что зубами её прогрызали,

До костей омертвевши стояли.

Надежда была источником сил,

Любовь каждый в сердце лелеял, хранил,

Верой в победу горела душа,

За Родину-мать! Не щадя живота!

Сражался народ, защищая тебя!

За горе, тяжёлый пройденный путь

Сумели блокады кольцо разомкнуть.

Дорога жизни спасенье дала,

Через озеро прямо пошла.

Шли машины с едой и зерном

По дороге, устеленной льдом.

Иногда получался провал,

Уходила машина на дно:

Не спасти ни людей, ни зерно.

Объезжали другие в обход,

Что увидят, душа аж замрёт,

Всё равно караван к вам дошёл,

В этом город спасенье нашёл.

Всем поклон, кто остался в живых!

Память вечная всем, кто погиб.

Благодарны потомки всем вам,

Кто дал жизнь и свободу всем нам!

Мой город,

Ты родной до боли,

До восторжения души.

Родился здесь,

Учился в школе,

Познал азы любви.

Гуляли с мамой и сестрёнкой

По берегам реки Невы.

Всё счастье наше оборвалось

С началом проклятой войны.

Мне выдали шинель, винтовку.

На фронт ушёл я воевать.

Остались мамочка с сестрёнкой

Меня с победой ожидать.

Война так злобно закружила,

Сметая на своём бегу

Всё то, что дорого мне было,

Сейчас что в сердце берегу.

В суровые часы блокады,

Сражаясь с голодом, они

Готовили бойцам снаряды,

Чтоб победить врагов могли.

Тянулись долго дни блокады,

Поставив мрачную печать

На тех, кому и жить бы надо,

Но вот пришлось им умирать.

Вернулся я домой с победой,

Увы, ни мать и ни сёстры

Мне не пришлось уже увидеть

По окончании войны.

Сейчас ты, город, расцветаешь!

Ушли в быльё руины, смрад.

Красивым взором освещаешь

Ты нас, любимый Ленинград!

За всех умерших жить остались,

Мы украшать тебя должны,

За все ушедшие печали,

Чтоб больше не было войны!

Идёшь по Невскому, и утром чуть морозно.

Луна сияет диском золотым,

А ты глядишь в далёкую ту бездну,

Что за звездой и шаром золотым.

А может, жизнь и там идёт такая,

И люди, как по Невскому, идут.

И кто-то – может, о тебе скучая —

Куда-то в тайну мысли держит путь.

А ты идёшь, людей не замечая.

И лишь луна тебе задаст вопрос:

О чём сейчас ты думаешь, родная?

Ведь, как и ты, блуждаю среди звёзд.

И вспомнишь ты любви зачатки первой,

И вспомнишь жизни прожитой бытьё,

И диск луны – своей луны – ты вспомнишь,

Что нас с тобой манила в забытьё.

Разгонит мысли, чуть собьёшься с цели,

Машинный гул развеет всё чуть-чуть,

И вновь нагонит мысли ветер смело,

И дрогнется в забвенье этом грудь.

И вспомнишь ты тот край осиротелый,

Что покидают все, стремглав бегут.

Да! И тебя всё это не задело!

И ты в чужбине применяешь труд.

Вот так бывает утром, спозаранку,

Но так бывает всё же не всегда.

Не знаю почему, но я тальянку

Всегда перевожу на небеса.

А может, суть и в том, что жизнь не вечна,

А вечно лишь стоит всё та луна,

И сколько душ она вняла сердечно!

Их тайны копит и сейчас она…

Вздыбились кони, замерли, стоят,

Словно в небо сейчас улетят.

Напряжены мышцы, в глазах огонь,

Смотришь: живой, словно конь.

Каждая мышца и жилка видна,

Жизнь скакуна отражает она.

Словно в компьютере кнопку нажал,

Ожил наш конь и поскакал.

Эти скульптуры – четвёрка коней,

Аничков мост украшается ей.

1841 год: Пётр Карлович Клодт,

Скульптор от бога, создал всех вас;

Вами любуемся мы и сейчас.

Не знал он тогда, что сто лет пройдёт,

Враг на Россию войною пойдёт.

Чтоб сохранить, на годы войны

Были в землю спрятаны вы.