Зина Капина - Заправдашние рассказы. Рассказы и стихи

– Тогда молча делаешь все, что мы запланировали: еду, маршрут и перекусы.

– Я согласна! – жалобно пропищала крестница.

– Ну и хорошо!

Целых два года Ляля старательно выполняла все советы крестной. И тщательно жевала для перекусов, проголодавшись, только морковку, отказывая себе в любимой сгущенке.

…Прошло несколько лет. Я была приглашена на свадьбу двадцатилетней Ляли. Фотографии получились отличные. На них в центре была стройная Ляля, с восторгом и любовью смотрящая на своего симпатичного жениха. А рядом были родные: мама, бабушка и крестная мама.

Над деревней опускался летний вечер. По улице шумно прошло, поднимая кучу пыли, большое стадо разномастных коров. Они шли торопливо, может потому, что пастух их подгонял, а может потому, что они несли много нагулянного молока, которое хотелось поскорее отдать хозяйкам. Но не все коровы торопились домой, некоторые разгуливали по ширине улице, выходя то на одну сторону, то на другую, при этом могли заглянуть за изгородь, как будто что-то высматривая, и при этом призывно мыча. Может они так искали свою хозяйку, чтобы она тоже торопилась домой, а не заболталась у соседки.

– Сестрица Елена обещала прийти сегодня, а не пришла почему-то, надо завтра ее навестить: Не заболела ли?– обеспокоенно сказала Капитолина.

–Бабуся, почему ты тетю Лену так смешно называешь: «сестрица»? Все называют своих сестер сестрами, а ты – «сестрицей».

– Да, потому что она не мне сестра, а моему мужу деду Михаилу. Если бы у меня была сестра, я была бы такой счастливой! Но Бог не дал мне никого, ни родителей, ни братьев, ни сестер. Не дай Бог никому такой судьбы!

В голосе у бабушки звучали слезы. Бабушка наша не была плаксивой, наоборот была сильной, выдержанной, и не плакала почти никогда. Я видела, что она плачет, только один раз, когда она получила телеграмму, что разбился и погиб ее сын.

Но когда она рассказывала, что она выросла сиротой без родителей, то лицо ее резко изменялось, становилось несчастным, обиженным и сморщенным как будто слезы сейчас брызнут из ее глаз. И едва начав рассказывать, она тут же сворачивала эту тему, и говорить больше не могла ни слова, так тяжело ей было.

– Ладно, завтра сбегаю! – сказала я, успокаивая бабушку.

Чай мы уже попили, и я отнесла чашки на кухню.

Посидев с нами вечерком, тетя Нина засобиралась домой.

– Пошли ко мне ночевать сегодня!

– Зачем? – спросила я, потому что я жила у бабушки, и ночевала у нее.

– Да, я одна боюсь ночевать, – сказала тетя. – Только на одну ночь!

– Но я не знаю. Мне надо отпроситься.

– Отпрашивайся!

В этой же комнате бабушка сидела на кровати, а тетя Катя стояла рядом.

– Можно я пойду ночевать?

– А зачем? – спросила тетя Катя, сделав вид, что она не слышала нашего разговора.

– Да, она боится одна спать!

– Всю жизнь спала – не боялась, а тут бояться стала! – Сыронизировала с улыбкой Катя.

Я видела, что они все улыбались.

– Но я схожу и посмотрю, проверю все там, научу ее как не боятся, чтобы спать спокойно!

– Ну, иди, – сказали мне, – только на одну ночь!

И мы пошли. Я посмотрела на нее: не дрожит ли она от страха?

– Не бойся, тетя, я с тобой! – сказала я твердым голосом. Потому что я – смелая и большая, в третий класс уже перешла.

Дом ее был через дорогу. После войны она, оставшись вдовой, вырастив дочь и выдав ее замуж, проживала теперь одна. Вошли в избу.

– Вот, как входишь, дверь обязательно закрывай на крючок! – посоветовала я, – пробуй при мне.

И тетя с улыбкой послушно закрыла дверь на крючок. Я прошла в комнату, где стояла печка и встала у трубы.

– А теперь проверь обязательно трубу, чтобы она была закрыта! Давай, давай! Доставай и проверяй! Закрыто?

– Да, – сказала тетя уже без улыбки, видя как я развиваю бурную деятельность.

– Потому что сейчас лето, дрова там не горят, но в открытую трубу может кто угодно залететь!

– А кто это может залететь? – спросила она тревожно.

– Кто-кто… Ты лучше должна знать, ты же в деревне живешь, не я.

– Мне деревенские рассказывали, что могут залететь всякие духи, нечистая сила может, и много еще чего летает! – сказала я со знаем дела.

Я вспомнила как меня пугали деревенские дети, когда я приехала в деревню в прошлом году на каникулы.

– Хочешь, мы тебе покажем, как у нас чертики летают?

– Не может такого быть!

– Может! Как начнет темнеть – они и начинают летать, мы сто раз видели! Пойдешь с нами, сама увидишь!

– Хорошо! Я пойду и увижу, как вы сочиняете!

– Приходи за околицу в семь!

Я пришла, как и договорились. Шурка, моя соседка по улице, позвала меня с собой.

–Надо залезть на большой овин сена и залечь. Пошли!

Мы с трудом залезли на огромный овин, так как сами были маленькие.

– Не разговаривай, а то спугнешь! И голову положи на ладони, а глаза закрой.

– А зачем глаза закрывать? Они нас видят, что ли?

– Конечно, они все видят! И не появятся, если поймут, что ты смотришь.

Я легла, как сказали, закрыла глаза и молчала.

– Смотри! – заорала Шурка, толкнув меня в бок.

Я посмотрела и ужаснулась. Из высоких соседних овинов вылетали такие чертики, как червячки, с горящими хвостами. Они поднимались невысоко вверх и потом падали.

– Все! Заройся в сено, лежи не двигайся, пусть они улетят, а потом мы спустимся потихоньку.

Меня друзья сразу предупредили, что как я все увижу, так надо как бы закрыться с головой и замереть.

Лежали мы долго, минут десять. Потом тихонько сползли с овина.

– Пойдем в те овины, откуда они вылетали. Может там их гнезда.

– Что ты! Они еще с собой утащат! Завтра утром можно будет сходить и посмотреть.

И мы пошли по домам, в надежде, что завтра все прояснится.

Но на следующий день я никого из ребят не нашла. Кто работал в поле, кто в школе. И этот вопрос у меня остался открытым.

А спустя много времени, я узнала как деревенские обманывают городских. Одни идут в овин с городским, а другие, придя заранее, по сигналу начинают выбрасывать такие чучела: маленький мяч зашит в тряпку с длинным хвостом из бумаги. Хвост у чучела поджигают и выбрасывают из разных овинов.

Бедный городской ребенок весь пугается этой странной картиной, и таинственностью, и секретностью, потому что его заставляют хранить все в тайне, и никому не рассказывать, ни одной живой душе! Вот мы и хранили это все много лет в тайне.

И теперь я, уже большая десятилетняя, делилась своими знаниями с тетей.

Мы зашли в большую комнату, где должны были спать на большой кровати.

Но я первым делом подошла к форточкам и закрыла их со словами:

– Вот, прежде чем лечь, обязательно закрой все форточки, опусти занавески и, только тогда, ложись спать.