ИЗЗИ АСТЕР - РАЗНЫЕ ВЕЩИ

И души встают на режим «без звука»,

Спускаясь под воду глубоко.

Верните нам пасмурную Фонтанку

И музыку ливней ледяных.

Развейте над финским наши останки,

Останки отчаянно больных.

Верните мне настоящий Питер,

С дождями промозглыми, серой Невой.

Горячий кофе и теплый свитер

С укрытой под зонтиком головой.

Когда ты видишь то, что скрыто ото всех.

Лишь злой слабак горазд на вызов дьявола.

А добрый вызывает теплый смех.

Рожденный лишь заботиться и баловать,

Творить и греть, как греет в феврале пушистый мех.

Когда ты знаешь все, не зная, как.

Когда ты по наитию, несешься как дурак,

Чтобы дарить и обнимать,

И все вокруг воспринимать как в восемь лет,

Как маленький и светлый маг.

Когда ты слышишь все, не зная, где.

Как бьется ее сердце, как в кухне хлопнул дверцей домовой.

И знать, что никогда не быть беде.

И думать далеко не головой,

А чем-то, что душой зовется у людей.

Когда ты на последние пятьсот

Готов купить какую-то нелепую фигню,

Лишь просто зная, что она поднимет настроение тому,

К кому тебя Нева несет, срывая башню на корню.

Когда не можешь попросту уснуть,

Не встретив вновь родившийся рассвет.

Когда не можешь встать хотя бы до шести,

Разбуженное сердце, что способно все простить,

Отдать ему и, рассказав любой секрет,

Отправиться вдвоем на млечный путь.

Пойдем воровать теплые пледы,

На пустых одиноких террасах.

Пиво пить, танцевать, как непоседы,

Просто, как в старших классах.

Пойдем погуляем на площадь искусств,

Я ее так люблю.

Это мой самый главный экзамен чувств,

И его я не завалю.

Пойдем пройдемся до самых небес,

Чтобы ноги приятно болели.

Нужно срочно совершить хоть пару чудес,

Ведь осталось меньше недели.

Между нами раскинулись мосты,

Питер сразу злодейски большой.

Невский никогда не бывает пустым,

Вот бы так и с моей душой.

Все, я погибла, чует нос

В воздухе запах сентября

И никому на даренных роз,

Тех, что цвели и увяли зря.

Шагом неспешным идет к чертям

Август дождливый в льняном пальто.

Сердце привыкло к дурным вестям,

Нет, не полтинник. Пожалуй, сто.

Теплый напуганный котэ

Лапкой пушистой скребет ладонь.

Можно один билет в партер

На настоящий живой огонь?

Все превращается в дикий фарс.

Если молчишь, то хотя бы налей.

Хочешь, возьму тебя на Марс?

Там будет проще и веселей.

На ночь всегда мечтать резон.

Легче поверить во все вокруг.

А у меня есть огромный зонт.

Спрятать смогу и тебя я, друг.

Только ненужный я человек,

Если ни капли не горит,

Если тот, с кем готов обниматься век,

Даже ни слова не говорит.

Слишком высокий у нас сюжет.

Прыгнуть пытаюсь, но все никак.

То ли я дура, каких нет.

То ли ты – конченный дурак.

Если у нас той магии нет,

Если друг к другу мы пусты.

Как капать табаско в винегрет.

Типа добавить остроты.

И вот так меня постоянно терзают твои призраки белые.

Серьезно, в самых местах неожиданных нападают, смеются.

Наверное, зря назвали меня Изабеллой.

Такие, как я, Любовью или Надеждой зовутся.

Иду по городу, самому лучшему на Земле.

Лазаю по чужим каминам, как Санта,

Испачкавшись каждой клеточкой тела в едкой золе.

Не так-то просто от Будды уйти к Канту.

И в самых далеких лицах я вижу твои отпечатки.

Как-будто бы карма сводит меня с к тебе приближёнными.

И пляшут опять в голове бесятки.

И снова во сне встаю пред судом обнаженная.

И линчеватели гасят об руки мои свои окурки.

И солнце совсем не торопится вставать.

Я сотворила в душе своей бога из придурка,

И этому богу давно уже на меня плевать.

Уходя уходи. Кто тебе сказал,

Что наплакавшись вдоволь станет легче?

Кто-то ночью над нашим танцем держал

Восковые седые свечи?

Да не лги в глаза мне, мы были одни.

Ни души в радиусе мили.

И никто не искал, и никто не звонил.

Только вороны нас женили.

А потом по щелчку старой ведьмы слепой

Все погибло вокруг мгновенно.

И лопнули сны под тяжелой стопой,

И заныли пустые вены.

Из холодной руки выпал полный бокал,

И запели стекляшки гадко.

И увидели только облака

Триумфальное танго упадка.

И примчалось такси. И украло меня

Навсегда из твоих будней.

Прискакала реальность сурового дня

И оттрахала нас без прелюдий.

И ладони горячей остался след

На твоей щеке напоследок.

И с тобой ничего у нас больше нет.

Только шепоты сплетниц-соседок.

Почему все кому-то обязаны

Постоянно доказывать что-то?

Мы с тобой слишком тесно связаны

Страстью липкой, как панна-котта.

Мне достаточно вдохновения,

Чтобы НАС превратить в искусство.

Но сейчас лишь одно мгновение.

Покажи мне, пожалуйста, сраные чувства.

У меня в голове столько спрятано,

Что, боюсь, голова когда-то не справится.

И все пишут мне, говорят они,

То, что мне ну совсем не нравится.

Если я создала впечатление

Горделивой и властной тетеньки:

Я как двоечник в любых отношениях,

И мой опыт до одури коротенький.

Наши жизни секутся, как волосы.

Только я, прости, далеко не парикмахер.

И, пожалуй: Идите на хер, пожалуйста.

Идите, пожалуйста, на хер.

Я все бегаю тут, как белка,

В колесе под бесчисленными колесами.

Дай мне капельницу, каталку, сиделку.

Дай мне спать, а не задаваться вопросами.

Почему я все время в ответе,

Сама будучи прирученной.

Млею, тлею, травлю на сигарете

Возле траурной дверцы оконной.

Либо бери, люби и спасай.

Либо прочь убери руки.

Я больна и мрачна, как песни Ассаи,

А не та, кто умеет лечить от скуки.

Не хочу быть игрушкой Фауста

И закончить торжественной плахой.

Обойдусь. Идите на х*й, пожалуйста.

Идите, пожалуйста, на х*й.

Пока небо падает, ты молчи и радуйся. Заткнись. Всем бы так.

На щеках помадами все ключи отметила. Дозвонись, дурак.

Никогда не жалуйся. И не обижай.

Успокойся и будь.

Я не просто балуюсь. Я не вижу край.

И опять не могу уснуть.

Радуюсь и смущаюсь, когда просят документы.

Сразу мечтаешь их не иметь в такие моменты.

Сразу мечтаешь, потупив взор, идти до ларька.

И чтобы детские отмазки слетали с языка.

Раньше все злилась, что дома надо быть ровно в пять.

А я сейчас бы все отдать, чтоб провернуть время вспять.