Любовь Ларкина - Зимняя радуга

Знакомясь с произведениями Любови Ларкиной, поистине испытываешь катарсис – духовное очищение и постижение прекрасного, того, что помогает взглянуть на мир широко раскрытыми глазами и увидеть, понять, что нам действительно дорого и необходимо, как пища и воздух; а от чего необходимо решительно избавляться. Такова волшебная сила искусства, если оно преследует не только и не столько просветительскую и развлекательную цели, сколько врачующую, а порой и обличительную. Стремиться к совершенству, неустанно развиваться – это наиглавнейший жизненный принцип, без которого просто невозможно поступательное движение вперёд, развитие человечества в нужном направлении. В противном же случае, если впасть в зависимость от низменных инстинктов и желаний, идти по пути наименьшего сопротивления и преследовать по жизни исключительно коварные, хищные, алчные и другие недобрые, нездоровые интересы, вместо прогресса и процветания человечество ожидают регресс, разрушение и угасание.

В этой связи приятно порадовало и удивило, что социальные, протестные нотки в данной книге если и не превалируют над любовной и пейзажной лирикой, то, во всяком случае, звучат отчётливо и надрывно, как набат, призывая нас задуматься над бренностью и скоротечностью жизни и одуматься, пока не поздно, пока не превратилась наша и без того неспокойная, агрессивная и, увы, нередко безалаберная жизнь в сплошной хаос и кричащий беспредел во всех отношениях и смыслах. Это ж до какой степени нужно довести деликатного, тонкого, интеллигентного человека-поэта с ранимой душой (каковым и является Любовь Фёдоровна Ларкина), освящающего в своём творчестве, в основном, глубинные философские, гуманитарные вопросы, тяготеющего к романтическим произведениям о красотах Природы, любовных чувствах, и вдруг «выдавшего на гора» такие вот гневные строки; что называется, врезав по первое число:

«Низвергнуты с высот кумиры!

Но рано смену восхвалять:

Всё та же свалка и сортиры,

Убийц и бизнесменов рать.

Друг друга душат и калечат –

Кто больше кровушки прольёт?..

А жизнь всему поставит свечи

И гвоздь вобьёт в дубовый гроб.»

____________

«Прошла зима, весна настала –

От новой власти я устала!

С высоких цен першит в груди:

В капитализм мы на пути.

За то, что счётчики в квартире,

Спасибо власти и банкирам,

Спасибо им за кислород,

Что счётчиком не стянут рот!»

____________

«Наши деды справились с фашизмом,

А сейчас везде ему открыта дверь

В города Европы всех концессий,

С ископаемым «Бандера» во главе

И продажной вознесённый прессой

Вновь раздоры сеют на земле.»

_____________

«… Но когда иначе было?

Чтобы Запад не мечтал

Одолеть мечом Россию,

Но ржавел в руках металл.

Но вы хитростью достали,

Оболгали всю родню,

Разлучили, разорвали

Нашу дружную семью.

Нашу «ридну» Украину

Превратили в поле боя…»

Для большего читательского понимания содержания книжки будет уместно привести вкратце некоторые биографические подробности автора. Родилась Люба в поезде по дороге в город Балта, который до 1940 года входил в состав Молдавской автономной советской социалистической республики, которая, в свою очередь, входила в состав Украинской ССР; а с августа 1940-го, после образования самостоятельной Молдавской ССР, городок Балта отошел к Одесской области Украины. Родители ехали в гости к родне отца. Возможно, роды были преждевременными: растрясло матушку в поезде. Так что, видно, уже самой судьбой было предопределено девочке – колесить по белу свету в поисках счастья и своего предназначения в обществе и в мире.

В 1939 году отец ушёл воевать с белофиннами, а Любаша с мамой перебрались в г. Запорожье к маминым сёстрам. Забегая вперёд, сообщим, что родной отец Любы Фёдор Алексеевич Ларкин (родом из Брянска, до войны работал сварщиком, строил мосты; у него было две сестры, проживающие в Тирасполе) пропал без вести (такова скупая официальная версия) в 1943 г. на Курской дуге – во время грандиозной битвы с фашистами не на жизнь, а на смерть, впечатляющего по своей масштабности танкового сражения, по итогам которого, как известно, произошёл коренной перелом в ходе войны, и фронт уверенно стал откатываться на Запад. Родня мамы, в девичестве Иванова Ирина Тихоновна, проживала в селе Красный Яр Кировоградской области. Дедушка с бабушкой умерли с голоду ещё до Любиного рождения –

в 1933 году. Из девяти детей в семье Ивановых в те довоенные годы остались в живых только четверо: Любина мама, две сестры и брат… Спустя несколько десятков лет, уже имея свою семью, Любовь Фёдоровна навестила это село, познакомив своих детей с малой родиной матушки…

Переехавшие Ирина Тихоновна с дочкой в Запорожье жили на квартире на правом берегу Днепра, а мама трудилась на левом берегу. С началом Великой Отечественной войны в скромной каптёрке подсобного хозяйства треста столовых и ресторанов они прожили почти весь период немецкой оккупации – двадцать три месяца. Потом перебрались в пустующую комнату в бараке 10-го посёлка. После освобождения Запорожья от фашистов мама пошла работать на восстановление Запорожского огнеупорного завода. При разборе завалов она, бедолага, надорвалась и пролежала в больнице и дома почти полгода. При этом только первых три месяца выдавали им продукты, а потом отказали: не жаловали тогда иждивенцев. Да, тяжёлое было время: война, разруха, голод… И пришлось маленькой Любе ходить по заводским столовым с протянутой рукой: подайте Христа ради, сколько можете… Потом многие из этих столовых перепрофилировали в рестораны, и девочке, чтобы прокормить маму и младшего братишку, с просьбой о помощи пришлось ходить уже по рынкам-базарам. Братишка вскоре умер у Любы на руках от менингита – народ этот недуг называл «чёрной болезнью»… Как только мама поправилась, встала на ноги, устроилась работать уборщицей: она ведь из деревенских, не дюже грамотной была для более престижных работ и профессий… Но немного подросшая Люба, понимая, как матушке нелегко, уже сама стала заботиться о себе, находя грошовые подработки. И в один прекрасный момент заметившие её представители органов власти сжалились над измождённой девчушкой, подобрали и определили в Детский дом города с красивым, лихим названием Гуляй Поле. А связь с матушкой, увы, прервалась на несколько лет: ни слуху о ней, ни духу… Только в 1949-ом году разыскали родительницу Любаши аж в г. Ашхабаде, куда завербовались и приехали мать с отчимом для строительства, восстановления из руин почти полностью разрушенного города после сильнейшего землетрясения. Девочку они забрали к себе. Там и продолжали они жить в походных, спартанских условиях, в палатках.