Александр Василенко - 38 страниц. Верлибры

он убил моего Старика
поглотил его
стал им.

на переулок, разглаженный безлюдностью
из-за ворчливой телефонной будки
заглянуло лицо голубоглавого
старичка ГАЗа в старомодных
круглых очках-фарах, в которых
танцует рассеянный апрель

грузовик, подпрыгивая, напевает:
дрынь-дынь-дынь-дынь-дынь!

а на квадратном боку надпись

ХЛЕП

– время сдуть пыль с Книги чудес
раз тут машина из детских рисунков

актриса весна открыла новый сезон

в журчащем платье приветствует песней парк
и сушит золотым феном
его прохудившийся серебристый халат
и он, боясь наготы
ищет зелёные брюки

может ли кто-то заметить
превращение человека в птицу
когда на улице такой спектакль?
а ведь птицы никогда не пользуются часами
и не слышат сотовый телефон

даже полностью
заряженный.

металлическое а капелла,
гнусавящая со стены
о летающих кирпичах
вместе с соседом
превратившимся во влажное конфетти

об огненных отпрысках Валькирий
влетающих туда, где ещё вчера
так хорошо шутилось
после трёх бокалов пенного

а капелла
трамбующая горизонт
чёрными как слепота грибами

а капелла
сдувающая плоть с костей
как в Хиросиме

язык репродуктора
елозит смычком
по барабанным перепонкам
скребётся когтями
металло-децибел в нежный глаз
июньского неба

диктор официально
с трясущимися по-левитановски
поджилками

наложен эффект на голос:
водолазный костюм

внимание! внимание!… —

баночка с чёрной гуашью
блокадных хроник падает
мне на лоб
заливает глаза:

задубевшие тени
пьют воду из проруби
на переправе из ада в аид

бывшие люди прощаются молча
с ними, тонкими, как сухие листья
в цинге и с рахитом

под ледяными половицами:
поеденные пулями
человеческие баржи

Невский пятачок

дыры в домах
сугробы
гробы

елозит, елозит, елозит
смычок
по сердцу

глаза мои бомбардируют стол
скупо
прозрачной солёной памятью

из проталин на небесах
медные руки тянутся
к ангелам Исакия

царь на коне молчит
его время прошло – он
навсегда обездвижен
но глаза видят

пусть смотрит
как просыпается город
как живое поднимает веки
и свет обнимает каждый атом
как люди выпускают
кошельки в воду каналов

чтобы они немного поплавали

звенят монеты
шелестят купюры
в подводном царстве

деревья на берегу завидуют

и вот кошельки
возвращаются из бездны
наполненные золотыми
дублонами из трюмов
затонувших кораблей

архангелы в телах чаек
разгоняют тучи

вороны-купидоны поют
песни о том
что отступила вечная ночь
(хотя всего 10 утра
и в магазинах даже
не продают пиво)

шары и салют
БАБАХ! УРА!
реки смеха и улыбок
смывают с улиц
и проспектов
все государственные
знаки

и набережные приветствуют друг друга
и весь мир

встали с мест атланты и кариатиды
пьют кофе с эклерами на летних террасах
и все ленины пришли сыграть им
сhanson française

и я молю поющие небеса о том
чтобы не зазвонил
будильник

внутри снова проснулся я
и побежал ручейками
до кончиков пальцев
разлился щекоткой по макушке

встал у иллюминаторов зрачков
чтобы видеть, как дворик на пенсии
надел жёлтую штукатурную рубашку
зелёную шапку из листьев
и повязал голубой шарф с облаками

слушаю, как хихикают окна
деревянными рамами

слушаю, как ворчливая дверь
зевнула и решила
что самое время позагорать

кто-то похожий на шпиона мелькнул
делая вид, будто бы удирает
от солнечных зайчиков

замаскировался для похода в магазин
за хлебом и резиновой ******
да нет – не шпион это
просто спешит на спектакль
прохожий в театр «Гастроном»

сегодня спектакли повсюду
и все – о любви.

если проснувшись, видишь окна
висящие, как призраки коммунальных чуланов
во дворе на жёлтых
облупившихся холстах

и дырявые днища перевёрнутых