Сергей Воробьев - Все дороги ведут…

Душа рождалась заново, наверно,

И пробуждалась к жизни не спеша.

Нельзя не удивиться этому пробуждению к жизни заблудшей до поры души. Пробуждение, удивление новому, прозрение – начало постижения Света Божественной Благодати любви:

Душа томится в ожиданьи Дня,

Я всматриваюсь пристальней в светило.

Но сколько света нужно для меня,

Чтобы его мне, наконец, хватило?..

Поэту с обострённым чувством восприятия мира в себе, и себя в мире, удалось, благодаря Дару слова, выразить Сущее своими неповторимыми, яркими, волнующими строфами. И его СЛОВО снова и снова согревает наши сердца. Сердца тех, которые не утратили Божественного дара удивления и восхищения.

Лидия Соловей – поэт, музыкант

Мне не заснуть от тишины,

Я рву поводья и не слышу,

Как бьёт копытом вороной

Нетерпеливо подо мной,

Боясь сорваться с вышины —

С осклизлой под дождями крыши.

Я над толпой, я над молвой

Свой путь прочерчиваю всуе

И внемлю голосу Земли.

Проходят мимо корабли

Сквозь призрак ночи роковой,

Огнями кружево рисуя.

Мне не заснуть от тишины,

Раскрылись двери: мир у входа,

Но что за ним, какая Тора,

Какой пророк у договора

Стоит. И только слышим мы —

Скрипит перо, стекают годы.

Не навлеки на утлый наш ковчег

Штормов и бурь коварную погибель,

Когда в волнах броня хрустит на сгибе

Дредноутов сработанных навек.

А наш пловец залатан и скрипуч,

И мы на нём – испуганные души,

Всё ищем тщетно долгожданной суши,

Высматривая остров среди туч.

Пусть он скалист, угрюм и одинок,

Сырой туман пусть липнет к его склонам,

Пусть будет только он виденьем скорым,

Прильнём к нему в положенный нам срок.

Как всё зыбко, мой Боже, на этой Земле,

Лунный лик из-за туч весь рябой,

И плыву я под ним на чужом корабле

Средь земель, освящённых Тобой.

Зыбь на море, и горы по борту в зыби:

Вал за валом, гряда за грядой.

Мою душу тревожную Ты усыпи,

Окропи её, Боже, водой.

Подыми меня в горы на взлёте крутом:

Как блаженна Земля с высоты,

И кругом ни души… я опомнюсь потом,

Но на миг дай забыться мне Ты.

А опомнюсь (сказал уже – это потом) —

Как утла наша лодка в ночи,

И не видно земли, будто всюду потоп…

Что же делать? Меня научи.

То ли ждать под луной, когда воды спадут,

То ли парус поставить тугой?

Гласа нет. Лишь ветра злую песню поют,

Помолись за меня, Ангел мой.

Опять Атлантика, начало декабря.

В который раз пускаюсь я по свету

Поближе к солнцу, а скорее – к лету,

И совершаю это точно, как обряд.

Как некий ритуал, предписанный Судьбой,

Рецепт от бурь и зимней непогоды.

Туда несёт меня, где ласковый прибой

Залижет раны давние и годы.

Так чей же голос поманил издалека?

И гонит прочь с насиженных наделов —

Так рвётся из оков больное тело

Вслед за душой, смотрящей зорко свысока.

И снова впереди на юг далёкий путь,

Со звоном рвутся якорные цепи,

Опять Атлантика… воды живая ртуть

Со мною движется к заветной цели.

Луна близка и ликом откровенна,

Холодным светом озарила ночь.

Зачем взираешь на меня надменно,

Седой Земли блуждающая дочь?

Смотри на мир: какие льются воды

Лоснясь, как масло между островов!

Их режут словно сахарные мёды

Форштевни перегруженных судов.

Придавлен берег лунным озареньем,

Сомнамбула проснётся весь в поту,

Заворожённый призрачным виденьем,

Как полог приподнявшим темноту.

Мне ветер южный ночью штормовой

Ворвался в грудь, наполнив душу стоном,

Мой давний след-кильватер под луной

Предстал в бреду, в сознаньи полусонном.

Слепых шатаний сотканный узор

Забыт и стёрт в туманности распутий,

И ход вещей спешит свершить повтор

В далёко-звёздной близкой серой сути.

Вот Южный Крест взглянул в мои глаза,

Не приоткрыв мне тайны ни на йоту,

И только в бренных бродит телесах

Благая дрожь вселенского полёта.

Душа моя так просится на Юг!

Где нет зимы хладеющего лика,

Где круглый год работать может плуг,

И к солнцу всё – от мала до велика.

Мне оттолкнуться бы от вечных льдин!

Их светоч солнца плавил – не оплавил.

Ведь Север не отнял моих седин,

Да и годов так щедро мне прибавил.

Беру пример у перелётных птиц —

Тянусь в полёт я дерзко и крылато

От северных сияний и зарниц

К тропическим рассветам и закатам.

Anna Sabina стоит у причала,

Бортом прижавшись, как будто бедром.

Порт Сент-Мало и в нём места не мало,

Выпито мало – разбавленный ром.

Кончились в погребе старые вина,

Пусто в кармане и сухо во рту.

Я подошёл к тебе, Anna Sabina:

«Эй! Отзовись! Кто там есть на борту?»

Есть! – Капитан пожилой из Турина,

Пятеро наших, из Таллинна кок.

Благодарю тебя, Anna Sabina,

Что приютила меня на часок.

Вспомнились сразу забытые песни,

Тем слишком много, стаканы полны,

Anna Sabina, с тобою мы вместе

Были удачливы и влюблены.

____________________________

Где ты сейчас, моя Anna Sabina,

Кто с тобой делит досуг?

Крутишь ты мили – дороги так длинны,

Мне б повстречать тебя вдруг.

Устало дышит океан,

Вздымая к звёздам пароходы,

Верхушки мачт уткнулись в своды,

И Млечный путь на откуп дан.

И я, убогий странник, рад

Добраться до заветной сути,

Ночные брызги звёздной ртути

Мне ночью жажду утолят.

Дыши, прародич, полни грудь,

Неси меня к другим созвездьям,

К другим чертогам и поместьям,

Другими снами там уснуть.

Крути винтом, мой пароход,

Близь время встречи с городами,

В которых век свой коротали,

Чтобы одолеть вселенский год.

Мни мили в пене буруна,

Внедряйся смело в океаны,

Мы от любви сегодня пьяны,

И курс – прямее, чем струна.

Спеши, носитель наших душ,

Ветшает суша в ожиданьи,

Я встречи жду, не расставанья,

Оркестр играй победный туш.

В такт дизеля загомонят,

И ток вольют в стальные вены.