Сергей Бичуцкий - Какие наши годы

Полетим с тобой туда!

Принесём с собой прохладу.

Тёплый дождик принесём.

И принцессе шоколадной

Тихо песенку споём.

Полетим, ну что томиться?

Там неправда не живёт.

Итаканская царица

Там ковёр прекрасный ткёт.

Волоокие девицы

Там танцуют до утра.

Полетим с тобой как птицы.

Ну, давай, нам в путь пора!

Я бы рад, с большим желаньем,

Но оковы не дают.

Да и стражники охраны

Днём и ночью стерегут

Эх, чудак! Большое дело.

Лишь земли коснётся ночь,

Оставляй охране тело,

И айда отсюда прочь!

***

Любимая моя, не надо плакать!

Твои уста, как абрикоса мякоть.

Твой стан, как амфора от мастеров Эллады,

Сосуд изящества, наполненный усладой.

А волосы, как золото пшеницы,

Что летним днём под солнцем колосится.

Твои глаза прекрасны и бездонны.

Глаза не женщины, святой Мадонны.

Любимая моя! Ты – совершенство.

И рядом быть с тобой – одно блаженство!

К чему тебе молвы зловредной слякоть?

Любимая моя! Не надо плакать!

Мой друг! В минуту несогласья

Прочти супруге.

Пусть замрёт от счастья.

***

Я в ночи утону,

Сном растаю.

И у неба в плену

Над землёй полетаю.

В старика превращусь,

Снова стану младенцем,

Иль в огне затрещу

Запылавшим поленцем.

Иль росинкою стану.

Сверкая на солнце,

Я стеку спозаранку

По родному оконцу.

Иль пройдусь ветром буйным

По горным вершинам.

Иль огнём теплоструйным

Запылаю в камине.

Или я обниму

Всю планету руками,

И засею родную

Благими делами.

Или… Нет! Всё не так!

Я в ночи утопая, прошепчу в чёрный мрак:

– Доброй ночи, родная!

***

Где ж нелепая случайность

Мы с тобою повстречались?

В тихом тёмном переулке,

Или в роще на прогулке?

Или ты со мной ходила.

Как слепца меня водила?

Или сети наплела,

И везде меня ждала?

Может ты моё начало?

Просто до сих пор молчала?

Иль родилась в одночасье,

Принеся с собой несчастье?

Иль как вечная нетленность

Ты моя закономерность?

Право! Я в недоуменьи!

Чьё ж ты всё-таки творенье?

Сил неведомых каких

Ты читаешь грозный стих?

Ах, нелепая случайность!

Ну, зачем мы повстречались?

Бытия закономерность.

Жизни вечная нетленность.

***

Высокие чувства не любим!

Высокие любим слова.

И каемся реже, чем судим,

А плачем, что жизнь не права.

***

Когда могла бы так легко

Душа болеть, как страждет тело,

То прошлое давным-давно

В небытие бы отлетело,

И кончился бы мир!

***

И не спится, и не пишется.

Зов душевный опечаленный

Что-то никому не слышится.

Может я не прав отчаянно?

Может я Тантал и Кронион?

И сужу, и стражду горестно?

В чём же ты моя гармония?

Может я не прав бессовестно?

Может я как тень бегущая

Жизнь в зените лишь почувствую?

В чём ты мысль меня зовущая

Я живу, иль я присутствую?

Изувеченная вечная

В чём ты смыла суть и истины?

Ах ты жизнь бесчеловечная!

Может я не прав единственный?

Всё во мне переиначено

С пребессовестной беспечностью.

Так на что же жизнь потрачена?

В чём же я не прав, Отечество?

***

Белоснежные туманы.

Серо-красная война.

И стихи, и ураганы,

И Господь, и сатана.

Златокудрые равнины.

Белопенные снега.

Незапятнанное имя

И огромные рога.

Измождённые печалью

И затоптанные в грязь,

Светлой радости начала

Улыбаемся светясь.

Кто смеётся, а кто плачет,

Кто, рыдая, песнь поёт,

Кто считает – что-то значит.

Кто считает – будто скот.

Кто-то сладко краснобает.

Кто-то правду говорит.

Кто-то сам себя не знает.

Кто-то вечно в корень зрит.

Кто-то, пользуясь грехами,

Сам себе построил храм.

Кто-то – Авель, кто-то – Каин.

Кто-то – воин, кто-то – хам.

Кто-то без умолку лает.

Кто-то без просыпу спит.

Кто-то ямы всем копает.

Кто-то в ямах тех сидит.

У кого грехов без счёта.

Кто-то отпускает их.

Для кого-то жизнь – охота

На приверженцев своих.

Кто-то руки простирает,

Мир собой готов обнять.

Кто-то просто навоняет.

Лишь бы просто навонять.

Всё слилось в переплетении

Судеб, нравов и сердец.

Кто-то туп, а кто-то гений.

Кто-то – царь, а кто-то – льстец.

Слабо видно. Как в тумане.

Всё закрыла жизни ложь.

Иногда мы точно камень,

А порой мы просто вошь.

Такова планета наша.

Такова моя страна,

Напилась, поёт и пляшет,

Хотя каяться должна.

***

Вечером мать, ты сидишь у окна

Так же одна и всё так же бледна.

Где же твой сын, маленький сын,

Твой маленький, маленький сын.

Что же его издалека

Не принесла жизни река?

Что же о нём ветер молчит,

Сердце твоё скорбью точит?

Что он понять в жизни хотел?

Суть бытия? Бога удел?

Или понять синь синевы?

Иль разгадать нрав сатаны?

Был ли с людьми ласков и мил?

Может нарыл сотни могил?

Может душой совести стал?

Детям – пример, взрослым – устав.

Может рукой злобной убит?

В землю зарыт. Всеми забыт.

Вечером мать ты сидишь у окна

В небе печальная светит луна.

Вместе с тобой плачет она.

Где же твой сын, маленький сын,

Твой маленький, маленький сын?

***

Не отталкивай руки судьба,

Что тебя обнимают устало.

Я в твоих анонимных устах

Часто вижу змеиное жало.

Я в безжалостном взоре твоём

Часто вижу своё отраженье.

Может мы отгадаем вдвоём

Божье я или ада творенье?

Не шипи надо мною, злобясь.

Я советов твоих опасаюсь.

И хоть жизнью моей становясь,

Знай, я каюсь! Я каюсь! Я каюсь!

Не топчи надо мною опять.

Иль душа бесовское игрище?

Как давно я устал угасать.

Видно был я рождён пепелищем.

***

Пылилась правда у дороги,

А мимо проезжала ложь,

И бросила ей прямо в ноги

Подачку – старый медный грош.

А правда, платье всё в заплатах,

Подачку эту подняла:

– Из меди не родится злато! –

Сказала это и пошла.

Постой сестра! Постой родная! –

Глумливо закричала ложь. –

Я, право же, не понимаю,

Зачем Великой Правде грош?

Иль ты настолько оскудела, что подаяния берёшь?

Правда:

А ты совсем не поумнела,

Хотя и в роскоши живёшь.

Так знай же, что меня частица ценней,

Чем вся на свете ложь.

Ложь:

Не знаю я, чем здесь гордится.

Ну, посмотри, как ты живёшь.

Но, если только приукрасить

Твои суровые черты,

То, как сказал какой-то классик,

Ты будешь, в общем-то, не ты.

И, если станешь ты пригожа,

То всякий скажет: «Ты похожа

На ложь!» И что тут притворятся,

Сама себя начнёшь стесняться.

Иль скажешь, что я не права?

Правда:

Одни слова! Одни слова! –

Сурово правда говорила. –

Какая есть, такая есть!

И ни к чему мне вовсе лесть,