Виктор Зорин - Два товарища. Мои эвересты / Два товарища. Золотые годы

Жизнь с красной строчки
от мёртвой точки
волной морской я раскачал.
Явился ангелом в сорочке,
прельщал не усами тебя –
парусами
в алой дали восхищал…
В витринах корёжится,
в глазах твоих множится,
в ажуре толпы моя блёклая нить.
Но обманула, сто раз преминула
твой звёздный час хоть на миг отразить.

О чём писать в такие дни,
когда сидишь в чертёжном кресле
и мысли в голове одни –
о курсовом в шестом семестре.
Возвышенный порыв души
пробить не может каменные своды,
в которых суждено прожить
в бесплодных грёзах
золотые годы.
Над тем, что древо жизни благодатно,
не надо голову ломать.
В том убедились мы неоднократно,
и Гёте нам поможет в том опять.

Плешивый кандидат в ВЛКСМ
при высшем техобразовании
стал жертвою подпревших тем
в архивной папке партсобраний.

Который раз марал он пафосом
не стоящий копейки лист,
обременившись обязательством
признать устав. Вот оптимист!

Настойчиво, как Фауст, постигал
он диамат, мехмат и тонкости балета,
но за кулисой подсмотреть он не мечтал
созвездие восьмого чуда света.

И всё устав понять не мог,
как может жить в Союзе Братство,
Когда иной вдруг демагог
прижмёт стяжателя за тунеядство.

Чувак не знал – ирония судьбы,
от холостяцкой жизни впал в безверье:
первично что – сознание иль быт
и за каким углом искать свои потери?

Привет тебе шлю, мама, весенний,
Тёплый, согретый мной и… солнцем.
Пускай в душе твоей решенья
созреют целеустремлённо.
И жизнь пусть будет бесконечна,
как бесконечна Дня восьмёрка,
И пусть друзья твои сердечно
пыл слов моих умножат…
Картошка
пусть на сковородке
не огорчит обильем соли.
И батя пусть не протестует
из-за лисицы на подоле…

Пять лет московской жизни,
как лист осенний, кружат,
в моём мозгу заблудшем
чертя порочный круг.
Любовь осталась в прошлом,
ну а мечту, что в будущем,
где стих, как пазл, сложится,
отыщет песня-друг.

Исчезли по скверам знакомые лица,
да и наскучил мне что-то весёлый союз,
с которым в Москве я навек породнился,
ни с кем не связав чарующих уз.

Улыбки, взгляды их и голоса
слились во мне с наивностью юнца
и превратили мир в сплошную мишуру:
любовь – в тщеславие, а бал – в азартную игру.

Но средь случайных твоих балов
скромна была ты в детском платьице.
И снилось мне, что только ты желала
со мною танцевать и улыбаться мне.

Высшее образование
нам инженеров звание
сулило с давних пор.
Диплом в кармане,
книжки в чемодане,
победно блещет взор.
Уехал я на целину
искать подземный клад.
Мечту преследовал одну,
одну на всех ребят:
– Создать компрессор из пластмасс!
– Трубопровод на нефть и газ!