Зарина Зелимхан - Приступы прошлого

и пятьдесят восемь твоих фотографий
стали частью меня
ты начинаешь, я продолжаю
но закончить не хватает огня
сорок восемь очарований
переступивших через меня
знаешь, мне не хватает беззаботности
долгого, спокойного сна
моря, песка, твоего нежного дна
в котором все терялись
а я нашла себя
но я пропала в мире
где у каждого свой угол
своя тюрьма
знаешь, мне не хватает доблести
как всякому в этой мгле
суровой, бездумной смелости
утром на заре
вечером при луне
внутри себя самой
беру свой меч
черчу пути домой
к тебе

он поселяется во мне
заходит грязными ботинками
меняет интерьер
и всё ему не нравится

он забивает слова в стены
и если они меня не добьют
то навсегда останутся

твой голос вживается в воздух
вот твоя гитара
вот книга
а вот печать на моём теле
как броня
против всех, кроме тебя

и всё сходится с тобой
всё в тебя превращается
каждая боль тобой измеряется
мне это никогда не разонравится

я всегда буду здесь

ты сам себя накажешь
сам себя убьёшь
взглядом моим, словом
ровным сердцем
откровения стали молчаливее
женщины блудливее
а ты всё так же мастер в своей игре
симбиоз слов и дел
обнажённые танцы твоих утех
наши души стали хранителями бед
на каждой по тридцать морщин
а ты всё так же делаешь вид
что я из тех, кто был тебе не мил
свобода стала умеренной
рабство абсолютным
я в голове у пары сотен
на как минимум 10 лет
но ты холоден как 1 января
штурм грозного
и павшая моя в тот день судьба
ты пафосно говоришь,
что я убью тебя раньше, чем эта война

признай свою заменимость
и успокойся
в этой беззубой толпе
ты харкая кровью
пролежишь вдоволь

он сидит в моей голове
и чёрт бы его побрал,
абсолютно ничего не говорит
смотрит и молчит

мы с тобой как оксиморон
ошибка духовного взаимодействия
я триста раз вскрыла твою душу
и обнаружила там опустевший
мир
ну а если попрозаичнее, двушку
моя неумелая месть двухсот задетых мужчин
падает тебе на кожу
но даже не меняется манера твоих
мимических морщин
не любишь – гори в аду

но опять
смотрит и молчит

она заходит
даже не стучит
молчит сначала, ничего не говорит
окидывает вглядом всё, чем ты дышишь
и вдруг ты делаешься маленьким
что невозможно её вместить

но она как – то умудряется
входит в тебя холодными руками
бледными плечами
вот принимает его обличие
вот сделалась его последними словами
когда он уходил:
"скажи себе остановись"

но кладёт душу меж твоих рёбер
и еще сотню лет колет, шипит

а тебе хоть бы что
носишь свои чёрные пиджаки
и всё, чего ты касаешься
навсегда остаётся твоим

так мало слов и картин
музыки и мимик
мудрых седин
чтобы рассказать мою горечь
я как раненный волк
среди опустошённых лесов
добивающийся внимания луны

так много места
но не огромный мир
а вдоволь пустоты
что падая теряюсь впространстве
без звёзд и вершин
как сломленный серафим
без божьей любви

что тебе дать
что из тебя взять?
расскажи
или хотя бы прокляни

сакральны раны тех, кто не вылечился
и будь ты проклят, если вылечился давно
я не сойду ни с языка, ни с ума
стану навещать тебя как неотвратимое зло

блаженны те, у кого ни лица, ни имени
ни мёртв, ни жив и сам своё дно
река бесстыдно не несёт трупы
но ими наполняет меня до краёв

и стыдно мне, что я теряю бдительность
и страшно мне, что плавится сталь
сакральна рана той, что не вылечилась
и будь ты проклят, если хоть раз меня забывал

девять гор рушатся одна за одной
и ты меня винишь
я держу тебя за запястья
ты ничего не говоришь
если я тебя ударил
ты дала мне повод жить
я тебя убил
ты даже не стала мне мстить

смотри, я корыстный самолюб
моя основа легла в твой фундамент
я нарушил твою инерцию
а ты молчишь

ты потеряла всю свою кровь
в попытке показать мне
что ты ко мне безразлична

эти девять гор
выстраиваются одна за другой
и падают перед тобой ниц

накинута на сердце чёрная вуаль
если ты не приходишь
может, потому, что тебе очень жаль
разъедается время и пускается вплавь
если я не пришла
значит, мне ничего не жаль

расставляются акценты
расправляется печаль
словно крылья орла
и кружит над моей душой
если Бог наказал
значит, что – то хотел сказать
значит, воля его отсечёт
твою гордость мечом

как забавно
ты хотел уберечь меня от потерь
но пронёсся по мне адским пламенем
и палачом

улицы принимают твоё безразличие
и сковывают меня огнём
я познала неутешительное отличие
и с тех пор
одиночество приходит как к себе домой
и кладёт ноги на мой стол

небо и океаны
как будто слились в одно
твоё неподражаемое молчание
проносящееся надо мной

всё – форма тебя
стихи и песни
и даже смерть, что дёргается под кожей
и карабкается вверх в ядро души
меня наказал Всевышний
тебя – сам ты

ты достиг такой высоты
с которой не спускаются
а разбиваются вдребезги

научи меня вот как ты
не отдавая ничего взамен
брать

ты говоришь, моё лицо не даёт твоей совести спать
ты просыпаешься в бреду
и не можешь вытащить из себя
мой укоризненный взгляд
но я тебе не судья
я тебе немного враг

как странно, в мире, где всё быстротечно
моя любовь настолько вечна
как будто жизни в ней больше
чем на земле
а этот взгляд я завещаю тебе
стигматами на твоей душе
как самое лучшее в твоей судьбе

мне ненавистно всё, что тебя касается
всё чего касаешься ты
твоя любимая рубашка
эти ужасные часы
столы в кафешках
рук прикосновения
я значу меньше, чем они

всех, кого ты любишь
каждого, кто тебя покорил
твоя гора завоёвана
моя война достигла безумия
из воинской доблести бросается в геноцид
чеканит мою кожу и громит

никого никогда не люби
я клянусь на твоей крови
я лучше, чем все они