Ирина Пыхтеева - Миссис Осень – 2020. Библиотека группы ИСП ВКонтакте представляет…

Как рад, что не тревожит больше рана,
Как счастлив он, что снова стал здоров.
Пусть не устанут добрые, как мама,
Сердца ветеринаров-докторов.

Как быстро, повзрослев, уходят дети.
Они, как будто, рядом, но в умах
Зовёт к другим высотам свежий ветер,
Ещё чуть-чуть, осталось сделать взмах.

Лишь взмах на неокрепших детских крыльях,
Отведать вкус открытий и побед,
Горит мечта скорее сделать былью
Тот яркий мир, что дарит интернет.

И слез родных, как-будто не заметят,
Махнут рукой с беспечностью юнца,
Им не понять сердечных мук о детях,
Слез матери, волнения отца.

И мчатся в путь к вершинам, к звездам, к счастью,
Без тормоза по встречной полосе.
Желанием гонимы, властью, страстью,
Вращаются, как белки в колесе.

«Я жив-здоров, я цел, я скоро буду».
И снова в телефоне тишина…
И зря готовит мать на стол посуду,
И тень отца дежурит у окна.

Их занятость, забывчивость, небрежность
Оставит на сердечке новый шрам.
Но, как глоток лекарства, сына нежность.
Не забывайте, дети, пап и мам.

И вам придётся встать на то же место,
Услышать, как жестока тишина,
Посуду ставить, зря готовить тесто,
Дежурить, тенью стоя у окна.

В июльский день в саду поспели вишни.
И были вишни очень хороши.
Все ягоды с ближайших веток нижних
С восторгом оборвали малыши.

Сварить компот задумала хозяйка.
Взяла корзинку, ягод бы собрать.
Но, вот беда, была она лентяйка,
Пытаясь вид работы создавать.

Пришла, как манекен, у вишни встала,
Тащить корзину было нелегко.
Чуть отдышавшись, голову задрала,
А ягод бусы рдеют высоко.

«Стремянку дать? Залезь с неё повыше».
Через забор советует сосед.
«Ты с места не дотянешься до вишен».
Но вверх тянуться ей желанья нет.

«Избалованы нынче стали люди»,
Хозяйка молвит, будто невзначай,
«Компот мой пить да разве ж кто-то будет?
Всем только б лимонад, да сладкий чай».

И, напевая, взгляд направив в небо,
Обратно зашагала налегке.
Компот никем, в тот вечер выпит не был,
Увы, ведь не был сварен он никем.

Чтоб сладким был компот или варенье,
Чтоб радовал в любых делах итог,
Работать надо с радостью, без лени
И приложить усердия чуток.

Жена и муж поссорились. Бывает.
В любой семье без ссор не обойтись.
Чья правда, чья вина, никто не знает.
Но в мыслях у обоих – разойтись.
Жена кричит, муж топает ногою,
Доказывают каждый правоту.
И гнева раздражённого не скроют,
Пожаром пышут оба за версту.
Любовь вздохнула, отошла в сторонку,
Быть может, вспомнят, бедные, о ней.
И плачет Счастье жалобно и тонко,
А шум и крик становятся сильней.
Жена кричала: «Уходи, проклятый!
Всю душу измотал. Устала жить!»
А муж в ответ: «Ты дура!» … дальше матом.
«Таким не стоит замуж выходить!»
Муж в яростном безумии краснеет.
Жена слезами горько залилась,
А за окном на улице темнеет,
И дождь мешает уличную грязь.
Звенела горько битая посуда,
Стучал об стол кувалдою кулак,
Возникшая беда из ниоткуда,
Не унималась ни за что никак.

Дождь каплями в окно чуть слышно звякал,
От громких слов родителей своих
Испуганный малыш в кроватке плакал,
Но мир исчез, как-будто, для двоих.
Муж на супругу не взглянул ни разу,
Жена в безумстве бешеном кричит,
И колкие, увесистые фразы,
В лицо бросает, будто кирпичи.
Разбитая в шкафу на кухне дверца,
Разбитый в раме свадебный портрет,
И вдребезги разбитые два сердца
Кричали, что назад дороги нет.
Устали оба, муж в порыве топнул,
Швырнул под стол подаренный бокал,
Ей на прощанье дверью громко хлопнул,
По лестнице без лифта зашагал.
Она хотела броситься вдогонку,
Чтоб докричать обидные слова,
Но в детскую с цветочками пеленку
Беспомощно уткнулась голова.

Он вышел из подъезда в поздний вечер,
Сел на скамейку, нервно закурил,
Не чувствуя, как дождь тиранил плечи,
Мужчина сам с собой заговорил.
Домой ни шагу, даже ни звоночка,
Чем так вот жить, то лучше одному,
Да только дочка, маленькая дочка
С улыбкой мамы вспомнилась ему.
Как солнца луч, нежна её улыбка,
По-детски, беззаботна и чиста.
И эта ссора – горькая ошибка.
Начать все нужно с чистого листа!
Как жить без них, не слыша и не видя?
Как мог он так? Как больно им сейчас!
Себя уже за слабость ненавидя,
Мужчина вытер локтем слёзы с глаз.
Домой идти, бежать без промедленья,
Сказать, что любит, с силою обнять,
И попросить за все слова прощенья,
Чтоб никогда тот день не вспоминать.

Минуты шли, Жена рыдать устала.
В кроватке громко плакало дитя.
Промчалась вечность, времени не мало,
Настроена супруга не шутя.
Ну что раскисла? хватит, дура, плакать!
Забыть ребёнка как же ты могла?
И вытерев со щек и с носа слякоть,
Малышку нежно на руки взяла.
С неё довольно. Надо ставить точку.
Обида гложет, жжёт огня больней,
Да только дочка, маленькая дочка
Его глазами смотрит в душу ей.
Его глаза – два страстных океана,
Два нежных неба цвета бирюза,
Для сердца два чарующих капкана.
И у малышки папины глаза.
Поплакала, подумала, остыла,
Что натворила с грустью поняла,
Причину ссор давно уже забыла.
Ну как она с любимым так могла?
Догнать, вернуть, к плечу его прижаться,
Прощения за глупость попросить,
Она не будет больше обижаться,
И рвать любви невидимую нить.
Бежала по холодным вязким лужам,
Искала взглядом в серой темноте,
Он лишь один ей мил и очень нужен,
Но мимо шли прохожие не те.
Она нашла его на перекрёстке.
Счастливым был в истории финал.
Он для супруги в стареньком киоске
Букет цветов любимых покупал.

Когда обидой разум затуманен,
Бросать слова в горячке не спеши.
Ты вспомни всё, что было между вами,
Что накрепко связало две души.
Семей без разногласий не бывает,
Но чтоб в любви на годы преуспеть.
Знай, счастлив тот, кто вовремя прощает,
Не дав собой эмоциям владеть.

Ворчал сердитый пылесос,
Заглатывая крошки,
– Опять дом мусором зарос,
И шерстью после кошки!
Опять мне до ночи жужжать,
Есть пыль и лазить под кровать.
Опять печенье кто-то ел
И нет мне отдыха от дел!

Жужжал, бубнил, рычал, ворчал
И вдруг нежданно замолчал.
Сломался бедный пылесос
И не суёт под шкаф свой нос.
А веник, строгий старичок,
Сказал ему, подняв бочок,
– Тебе ли, сильному, ворчать,
Тебе ль не лазить под кровать!
Пока ты молод и горяч,
Себя от трудностей не прячь.
Настанет день, придёт тот час,
Подкараулит старость нас —
И будешь охать и стонать,
И жизнь былую вспоминать.
И я был молод и горяч,
И я за пылью гнался вскачь,
И я работать не хотел,
И уставал от разных дел.
Пришла пора, тебя купили,
А обо мне совсем забыли.
Стою в углу день изо дня,
И нет работы для меня.
Теперь здесь сохнуть одному,
Совсем не нужным никому.
Я понял в жизни угловой:
Пока ты нужен, ты – живой!
Пока ты нужен, нужно жить
И пользу людям приносить.
С какой бы радостью опять
Залез под кресло и кровать.
Подмёл бы всё до крошки
И шёрстку после кошки».