Елена Брюс - Красильщик луны. Эссеистическая поэма

Далекий близкий век,
Безродные певцы,
Слышны ли вам мои
Смешные монологи?
Открыта дверь в безвременье,
И только сделать шаг
Через обитые страданием пороги.
Творец времен, вернувшись
На погибель, я предаю
Себя, того, кто не родился,
Лазури чернота и вечный света сон,
Слепой заре все помнится и мнится…

Когда с бесстрастных рек спустился осторожно,
Уже не чуял рулевых я, плыть пытался сам,
Их ждали глиняные руки краснокожих,
Тела их голые прибив потом к цветным столбам.

Я стал свободным беззаботным экипажем,
Бездумным одиноким кораблем,
Внутри которого фламандское зерно,
Английский легкий хлопок сложен,
Но некому тревожиться о нем.

Я побежал! От ярости прилива
Похолодевший, с глупой головой.
Тот полуостров скрылся в омуте залива,
Накрывшись триумфально суетой.

С напутствиями штормового ветра
Я десять дней и столько же ночей,
Как пробка, легкий, бился в танце
Полумертвой жертвы
Без сожаления в тупых глазах огней.

Незрелых кислых яблок слаще —
Еловое нутро мое зеленая вода заполонила,
От рвотных пятен, синего вина
Я был отмыт. И развернул кормило…

Затем в поэзии воды купался.
С моря, пронизанного звездным молоком,
Вздымалась яростно лазурь
И бледной ватерлинии касалась,
С задумчивым играя мертвецом.

Как только пустошь синевы внезапно
красной станет,
И медленно погаснет блеск дневной,
Сильнее лир и алкоголя опьяняет
Разумных горько-сладкая любовь.

Я видел небеса в разрезах молний,
Ливни, флюидами бомбящие прибой,
Но выше чем рассвет и город голубиный,
Был человек, ходящий над водой.

Я видел солнце – с ужаса гримасой
Спускалось с фиолетовых небес,
Катящиеся волны покрывали
Его, как занавес – актеров древних пьес.

Мне снился ночью снег с зеленым блеском,
Неспешный взгляд морей его ласкал легко,
Неслыханным движением соков древесных
В воде блуждали песни сине-желтых светляков.

Я долго был не кораблем,
А опустевшим хлевом
Среди кусачих истеричных волн и скал,
Где возле ног святой печальной Девы,
Уткнувшись мордой в рифы, океан лежал.

Промокшим шкотом палубу линчуя,
Я зверем бился в тело буйноцветных островов,
Дуги небесной радужная сбруя
Тянулась над стадами сизых облаков.

Я видел, как в капкане забродивших
вод болотных лежа
В нарывах гнил морской левиафан.
Тяжелые валы его крушили ложе,
Слепая бездна их тащила в океан.

На берег безобразный перлы волн
ледник бросает
Осколками серебряных лучей,
Там змеи мертвые коряги обнимают
В пьянящих запахах идиллии ночей.

Прозрачны и легки стеклярусные рыбки.
Как дети, волны вас влекут заманчивой игрой…
Но ветер с палубы пыльцу цветов сдувает зыбко.
И снова окрыляет парус мой…

Я так устал бродить по водяной пустыне,
А море умоляет рядом быть, рыдая.
Цветок увядший покрывает иней,
Но он цветет без сил, мольбам земли внимая.

Береговые рифы мне корму сломали,
Испачкал палубу помет отвратных белых птиц.
И я поплыл, скрипящий якорь поднимая.
Утопленник опять спустился вниз!

Кто я? Заветренная шлюпка, промокшая,
В обрывках лопарей,
Избитый ураганом плот пустой,
Я чей-то воин или парусник торговый?
Я – призрак, одурманенный водой.

Свободный, тлеющий туманным силуэтом
Под шквалом огненной небесной бури,
Несущий сладость замечательным поэтам,
Плешивый солнца круг на слякоти лазури.