Вячеслав Киктенко - Сказка о Доме

© Вячеслав Киктенко, 2020

ISBN 978-5-0051-7337-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Так и было, ты верь!

Просто куколка-жизнь тёплым коконом вдруг распушилась,

А из кокона лёгкая бабочка выпорхнула,

И расцвела

Вся земля: гад и зверь,

Травка малая – всё разрешилось

От коснеющих ужасом снов…

И отпрянула долгая мгла.

5

Он в пещеру ушёл.

Он сложил в ней очаг. Он затеплил в нём первое пламя.

Первый сочный кусок он зажарил… и женщине отдал своей.

И такое зажёг

В её сердце заботой, делами,

Что она нарожала ему большеглазых, как он, сыновей.

Его племя росло,

Его семя кустилось, впиваясь сквозь щели корнями

В тяжкий грунт подземелья,

И мал уже им становился в раздвинутой мгле

Дом, где даже уют, (даже свет!) добывался огнями

Очага, а не солнца. —

Первый Дом человека на этой земле.

7

Он пошёл по земле…

Открывал он опять для себя неоглядные дали…

Он заглядывал в норы глухие. Гукал в полые дыры пещер.

В каждом стройном стволе

Видел то, что другие ещё не видали.

В каждой ветке провидел осмысленный ритм и размер.

Молодой Океан,

Где когда-то он плыл в озарённом планктоне,

Тонкой кромкою пены, шумя, от него отделялся и мерк…

Сквозь весенний туман

Он увидел огонь и поднял на ладони,

Словно солнце. – Зерно.

И в дымучую землю поверг.

8

И вздохнуло зерно,

Растолкало, ворочаясь, чёрные, жаркие комья,

И раскрывшийся колос десятками солнц засверкал.

Разве солнце одно

Разливает огонь в звёздном доме?

Разве в доме земном не горят

Мириады небесных зеркал?

Поле света, огня

Разлилось по земле, в колосках зашумело,

И вздохнул Человек, и увидел – земля принимает его.

Вот и лес, наклоня

Своё тёплое, тёмное тело,

Что-то шепчет ему… предлагает себя самого!..

9

И привёл человек свою женщину к стройной, могучей,

Золотистой сосне. И вперил в неё взор свой дремучий,

И перстом узловатым в неё

Ткнул и молвил: «Вот – дом!..»

И заплакала женщина: «Спятил…

Даже если ты выдолбишь эту колоду, как дятел,

Разве это жильё?

Ствол, конечно, большой. Но и ты ведь большой, Человече!

Даже встанешь внутри,

Даже я тебе встану на плечи,

Дети встанут один за другим —

Разве все мы поместимся там, в домовине стоячей?

Плохо там, человек, без уюта, без пищи горячей…

Ты не будешь таким?..»

2

Долго плакала глупая и проклинала свой выдел.

Но большой Человек не ударил её, не обидел.

Нежно хрупкие плечи обнял…

Он давненько приметил – хоть сила и ум в его власти,

Но из этого в жизни ещё не составить всё счастье…

И безумному внял:

Он увидел, что мягкое, косное в мире едва ли

Не важнее сухого и строгого…

Ночи такие бывали,

Где лишь слабость, и слёзы, и стон

Иссекали блаженства и светы из мути кромешной,

И любил свою женщину слабою, глупою, нежной

И туманной, как сон…

3

Так для искр нужен трут —

Искры в камушке влажном таились —

Чтобы, ярко блеснув, долго жили в миру и змеились.

Для корчаг из крутых корневищ

Нужен угол прохладный, сухой (рядом с кадкой дубовой). —

Зачерпнёшь в летний зной мягкой влаги кусок родниковый,

Жар в груди утолишь…

Он давненько приметил что влажное, косное много

Благодатней и лучше, чем то, что разумно и строго,

Расположено к приумноженью себя,

Чутким сердцем он внял – блеск сухого, как мысль, совершенства

Одинок в этом мире,

И жить без разлитий блаженства

Можно лишь не любя…

4

Он любил свою нежную, глупую женщину.

Жалость

Пела в сердце,

И женщина, слыша ту песнь, распложалась,

Растекалась поющею кровью…

И здесь,

Здесь она и пропела былинную глупость про дятла,

И тогда человек не ударил, не вздёрнул за патлы,

Но расплылся, осклабился весь.

Он погладил пушистые патлы… и за руку взял…

И повёл он

Ко другой золотистой сосне,

И, терпения полон,

Перст воздевши в притихшей глуби,