Алексей Козлов - Чудеса Рашки

Мычащее стадо спускалось с горы.
Известно, сколь сладостно стаду спускаться
В долину, где вереск цветёт до поры,
Где мыши, и совы, и птицы гнездятся.
Погода менялась. Топорщился лес,
Похожий на створки сгнивающей драни,
И купы едва различимых древес
Загадочно плавали в млечном тумане
Обрюзгший и очень усталый Пастух,
Похожий на Савла одеждой и ликом
Порой услаждал своих поданных слух
Ударом бича или матерным криком.
И было так стрёмно, страмно и темно,
Что стало понятно средь трещин убогих —
То бедные люди спускались на дно,
Давно потерявшие облик двуногих…

Скромный милый Николаша
Со своим христом в душе
Довёл Рашу до параши,
До гробов и неглиже.
Снова та же гоп-кампанья
Наломалает новых дров,
Чтобы стратотерпа званье
Получить из рук воров.

Чан открылся
И из дуста,
Сквозь му-му, гав-гав, хрю-хрю,
Вдруг завыли булкохрусты
Славословия царю.
Вслед за тем элита рая,
Через Рублёвку в Валаам,
Понеслась поповья стая
По навзгорьям и долам.
Кто они куда их гонят
Что так жалобно поют?
Домового ли хоронят?
Ведьму ль замуж выдают!
Миру явлены святыни:
Мироносицы рука,
Петербургской Дуни дыни
И клешни от Колчака.
Клубом прокатились мимо
Патриаршего кола
Возвестители Цусимы
И Ходынки ангела.
Воют и клубятся рати.
Наконец лишённый сил.
Удивлённый обыватель
Тяпку в лужу обронил.

Спроси у Римской иль Московской Мамы:
Вы ведь не хотели мыть рамы?
А хотели жить в Сан-Франциско?
А не коротка ли пиписка?
Для того, чтобы жить у моря,
Надо принести много горя
Своим землячкам,
Чистить зубы, ходить в храм,
И вечно
Питаться человечиной.

Козёл однажды в огород
Зашёл поесть свеклы.
– Намордник где? – спросил народ,
Бросая в грязь бразды.
Козёл был очень удивлён.
Галопом сделал круг.
Надел на хвост намордник он.
Народец впрягся в плуг.

Тридцать лет беззакония —
Ветеранов войны, стариков,
Под святою иконою
Государство ограбило до трусов!
Что мне ваши двуглавые танки?
Термин «сбережения» под вами нелеп!
Ваши банки – не банки!
Это Адский Вертеп!
У злодеев – полюции!
Ботекс так восхотел!
Фундамент вашей «конституции» —
Беспредел!

Дельфийская Сивилла пробудилась,
И проявила страшный интерес:

– Лесничий мой, проснись! Скажи на милость,
Куда девался мой Сибирский лес?
Сказали мне, что вот уже полвека,
Его патронят все кому не лень,
И не найдёшь в Сибири человрека!
– Сивилла! Что такое? Что за хрень?
Сивилла промычала ниоткуда:
– Насмешник ты ль, иль сволочь, или сноб,
Ты ведь не спало, Ботексное Чудо!
Не спало ведь! Иди поспи во гроб!
Как чудно, что проснулся небожитель,
Умом хитёр и тёмным сердцем крив…
И сколько ж дряни нам ещё, дрянной правитель,
Придётся узнавать, пока ты жив?

Чудо Мира – Коронавира

Ты не больна ещё, моя Люсинда?
Намордники надеты навсегда,
И есть надежда, что кровавый Пиндуз
Отбросит все копыта и рога.
О, этот лягушатник! Этот Пиндуз!
Под маскою не виден жуткий лик.
И раб, уткнувшись мордой в хладный плинтус,
Не думает о смене парадигм.
В истоме затихают злые боты,
Горят леса, сухие, как дрова.
В телеэкране целый день лепечет Ботекс,
И уверяет всех, что дважды два:
«Говно поджаришь – вот тебе фисташка!
Ругаться матом плохо, на …,.ля!»
У чайника, на коем надпись «Рашка»
Заткните носик, я вас умоля…!

Заря Времён и Чудесная Мошонка Нью-Христа

Заря Времён. Петух горланит звонко.
Восток агонизирует в крови.
И Нью-Христос прибил свою мошонку
К брусчатке хладной «Общества Леви».
Но в том, что кипеш, и жлобы и вата,
И безнадёга в воздухе стократ
Гидравлика ничуть не виновата,
И Пиксель, …ть, ни в чём не виноват!

Избалован сестрой и анашой,
Он любит Быт и ненавидит Брюквы.
У этих Солнце – с маленькой, а Бог —
Всегда с большой и очень громкой буквы.
С большой -Свя Щенник, ну а с малой – Стыд.
С огромной – «Бентли» – с крошечной – Препоны.
………………………………………
Так в сумасшедшем доме инвалид
Себя опять почёл Наполеоном…
В мозгу замес из Ангелов, Калош
Лояльности и Снов любого толка.
Здесь средь ингредиентов не найдёшь
Ни Совести, ни Внутреннего Долга.

P.S.
Не видит Бог, но я скажу с душой:
Что Солнце в Небе – пишется с большой!

Подобно земляному червяку
Он в подземелье скрылся от Ковида,
Но было б лучше, если б злая гнида
В петле болталась на большом суку!