Александр Андронов - Заплутался в России поэт

Опять «Бессмертный полк» без полководца:
Такое время, Сталина нельзя.
Коль разрешить, он в память вновь ворвётся,
Текущие устои потряся.

В нелёгкие года перед войною
Такой прорыв создал за малость лет
В стране, что бронетанковой стеною
Дала смертельный Гитлеру ответ.

И в той войне, кровавой и жестокой,
Оставив вёрсты выжженной земли,
В Берлине мы «прекрасное далёко»
Ценой бессчётных жизней обрели.

Хоть позабыты нормы той морали,
Встают страны великой миражи.
И знали те, что в схватке умирали,
За что без страха отдавали жизнь.

И вот идут из года в год доныне
Героев внуки, дочери, сыны.
В день скорби этот долг отдать святыне –
Родным, кому победою должны.

Не приведи господь, в бредовой сказке
Опять начнутся речи про войну,
И позовут на смерть за Дерипаску
Украденную ими же страну…

И лучезарно, и темно
Моё окно.
В проёмах ставен и гардин –
Мой мир един.

Благословенный окоём
В окне моём.
И первозданные цвета,
И красота.

И вешний дождь, и первый снег
Желанны мне.
Надежды завтрашнего дня
Влекут меня.

На подоконнике свеча,
Шаги звучат.
И звёзд стремительный полёт –
В мой переплёт.

Но улыбаются миры
Мне до поры.
Бегут минуты, и окно
Уже темно.

Стал мира траурный квадрат
Черней стократ.
И пламя тьмою воспарит –
Свеча сгорит.

Особенное место – мегаполис,
Отчаянные люди в нём живут.
Я им давно бы поклонился в пояс,
Когда б почти что вечность не жил тут.

В теснины небоскрёбов и заводов,
Где из-под смога не видна звезда,
Где много дыма, мало кислорода,
Нас как магнитом всех влечёт туда.

Здесь ноосфера трубами коптится,
В дыму эмоций мыслей толчея,
Где едешь за сто вёрст уединиться,
И всё бегом, и под хвостом шлея.

Здесь жизнь с тебя сдирает оболочку,
Добро и зло, здесь нет полутеней.
Слезам не верит, а дойдёшь до точки –
Здесь посмеётся кто-то и над ней.

Одни уйдут, взамен придут другие
В объятия расставленных сетей.
И город примет их в свои стихии,
Как мудрый Кронос собственных детей.

– Не водку и не пирожки,
Купите свежие стишки!
Плохих бы вам не предлагал,
Хорошие, я сам писал!

– Стихи народу не нужны!
– Возьмите хоть за полцены,
И может быть, забрезжит свет…
– Тогда не хватит на обед!

Идёт, напыщен как индюк,
Расхожих муз известный друг.
Как вазу, стать свою несёт.
Пройдёт и глазом не моргнёт.

Домохозяйки средних лет
Нарисовался силуэт.
Идёт с хозяйственной сумой,
Возьмёт Донцову – и домой.

Девчонки, гаджеты в руках:
– Мир держится на дураках,
Кому теперь нужны стихи?
Сплошной отстой! Хи-хи-хи-хи!

Красна, как вешняя заря,
Академическая фря.
Надменно смотрит сквозь лорнет:
– Теперь у нас поэтов нет!

И наконец пришла она,
Смешна, пуглива и грустна.
Я не остался не у дел…
И видит Бог, не зря сидел!

Длинная строка – караван в пустыне,
Длинная строка – болеро Равеля.
Не сильна она рифмами простыми,
Тащится порой как обоз в метели.

Но её плести – тонкое искусство,
Длинная строка мастеру подвластна,
Будто болеро, разжигает чувства.
Длинная строка девушкам опасна.

Принято читать баритоном тусклым –
И тогда она может убаюкать.
Греческая стать с фразами по-русски.
Длинная строка – каверзная штука.

Хоть с конца её не слыхать начала,
Длинная строка хмелем лезет в душу,
Смысл уже забыт, хоть не дозвучала.
Длинную строку неповадно слушать.

Я живу среди людей времени текущего,
Только всё безбожно врёт этот календарь,
Я недавно повстречал Александра Пушкина,
Тем же воздухом дышал, что дышали встарь.

Колокольный звон летит в небеса безбрежные,
Рядом с гением иду, время подождёт.
Хоть и век теперь другой, ну а мысли прежние:
Может быть, и мне теперь что перепадёт!

Голову набью сейчас фразами изящными.
Белым парусом летит лёгкая строка.
Он читает свой шедевр, чудо настоящее,
Что в историю войдёт сразу, на века.

Жизнь есть жизнь, и всё года по местам расставили,
Мир его боготворил в разные века.
Только вот мои стихи от времён растаяли,
Но строка «Я вас любил» – и моя строка!

Для мудреца я был почти что гуру,
Для бездари – последний ученик.
Почти что вырос до поэта сдуру,
Ну а затем до графомана сник.

Вспорхнуло счастье, как из рук синица,
Синицей в сердце боль отозвалась.
И не хотелось ни к чему стремиться,
Да лишь строка манила и лилась.

Она, учил Господь, всему начало
И таковой останется вовек.
Ведь в Божьем слове простота звучала –
Был простотою счастлив человек.

Она – цветок, в степи костёр далёкий,
Разящий шип тернового венка,
Нежданной грусти голос одинокий.
Моя любовь последняя – строка.

Она и приютит, и обогреет,
Осушит слёзы, в битву поведёт.
И если вдруг душа окаменеет,
Над миром солнцем истины взойдёт.

Она хорошим людям свет в окошке,
Мерзавцу – осложняет бытиё.
И пусть она согреет вас немножко –
Чудачество невинное моё.

И ангелы меня не провожали –
Был неудачным прерванный полёт.
Угас мой мир, и в вечности скрижали
Господь мою строку не занесёт.

Пандоры ящик – мир звучащих слов:
Походный клич, ночная серенада.
И слово было Бог, оно – Любовь,
Пусть будет так, иначе и не надо.

И робкое признание в любви,
И лжепророка звонкая тирада,
Они звучат, их не остановить –
Жизнь такова, и такова награда.

Заплутался в России поэт,
Тень его вдалеке затерялась,
Он уже не встречает рассвет
Той страны, что теперь состоялась.

Он уже не поднимет народ
На последний, решительный самый
И гитарою не позовёт
В полночь звёздную за чудесами.