Константин Чирков - Первый поцелуй. Будучи детьми

Глава 1. Звон серебра

Когда человек начинает писать стихи, он испытывает сменяющие друг друга эмоции: сначала его удивляет то, что он смог так написать, потом он пробует еще, затем он начинает понимать, чтобы написать стихотворение нужно не думать, разум здесь не нужен, необходимо чувствовать свое сердце, надо научиться писать музыку жизни нотами. Лист и бумага для меня – своего рода лучшие друзья, которым я без угрызения совести могу поведать то, что творится у меня в душе. Когда я пишу, я как будто впадаю в транс, я не обращаю внимания на то, что происходит вокруг. Я изворачиваюсь на изнанку, внутренностями наружу, показывая все тайные закоулки себя.

Язык поэта – это особый язык, такой человек не может писать простыми словами. За каждой буквой кроется какой-то смысл, разгадка которого иногда очевидна, а иногда запутанна даже для того, кто написал. Поэзия – это не дело разума, она не должна веселить людей, она должна показывать душу и цеплять души других.

Нет определенных правил, норм, канонов для написания стиха. Нельзя изливать душу по определенным правилам. Если кому-то кажется, что подобные вещи писать проще простого, то флаг вам в руки. Чтобы писать, надо по-особенному чувствовать жизнь. Не каждый может понять страдания от того, что ты не можешь писать, не можешь чувствовать, не можешь так любить, не можешь жить…

Этот сборник – история поэтической любви между сильными мужчиной и женщиной, которые, к сожалению, так и не смогли ничего создать, хотя шанс был дан. История любви поэта и его музы, эволюция человека со всех сторон. Это была не любовь, а война двух душ в то время, как тела жили в мире. Это было чувство, которое всего меня взорвало. Каждый раз вместе, каждый импульс чувств можно сравнить со звоном серебра. У каждого в жизни есть такой звон, должен быть. Потому что это и есть любовь.

С чего все началось

Свеча горит. В последний раз

Пишу письмо своей любимой.

Больше не будет нудных фраз,

Не буду называть вас милой.

Ваше сердце для меня закрыто,

Любви моей не признаете.

Она разбилась, как корыто,

Как птица при последнем взлете.

Я напишу в последний раз:

«Я вас люблю, моя КК».

Поставлю точку я сейчас,

Прощаюсь с вами навсегда.

Возвращение

Я вернулся к тебе,

Вернулся в сиянии ночи.

Не могу без твоей любви,

Ее не хватает мне очень.

Я понял: любовь эта

Надолго в наших сердцах.

Не могу дождаться момента,

Когда вместе будем опять ночевать.

Я вернулся к тебе от любви,

Потому что сердце сказало:

«Вернись к ней или меня ты уби,

Я уже и так настрадалось».

Ты залечишь мои раны души,

Понимаешь всегда ты меня.

Не смогу я тебя отпустить,

Потому что люблю я тебя.

Слово

У меня внутри сейчас пусто:

Не катаются слова на качелях,

Не играют ангелы на флейтах.

Я чувствую себя словно трусом.

Вот, новый стих опубликовала Серябкина,

Поделившись со всеми душевной болью.

А я на свои стихи харкаю кровью,

Понимая, как в груди лира обманчива.

Я не могу больше превращать в чернила

Кровь, идущую от сердца по венам.

Не могу снимать кожу своего тела.

Муза обо мне позабыла.

Я все жду и надеюсь, что придет она,

Придет со своими верными псами,

Оборачивающимися в моих руках словами,

Что опять в душе забушует война.

А пока я лишь сижу на полу.

В бассейне вина купается кровь,

Раздирая до основания мне плоть.

И небо я о слове молю.

Рука Бога

Посылаю сигналы я в небо

В надежде, что кто-то ответит,

Что кто-то меня там заметит,

Всей душой верю я в это.

Ты есть там, я это знаю.

Ты привел меня сюда за руку,

Не отдав меня черному мраку.

Без руки этой пропадаю.

Горе

Сижу, выжимаю из себя все соки,

Чтобы жизнью поделиться с людьми.

Но для кого я это делаю, Господи!

Душевные тайны никому ни нужны.

Они не могут глубже рассмотреть человека,

Останавливаются только на плоти.

Таких становится все больше век из века.

Хочется сразу ручку отбросить.

Они хотят удовлетворять лишь свои потребности,

Уходя в течение жизни к зверям.

Но все равно я пишу, не из вежливости,

А потому что моей рукой двигают ангелы.

И я сижу и пишу в надежде на то,

Что кто-нибудь это прочтет,

Что то, что для меня важнее всего,

Впитает в себя людской народ.

Вокруг света

Мы будем наслаждаться Барселоной

Или гулять по улица Парижа.

Ты будешь моей любимой музой,

А я стану твоим хранителем.

Мы будем загорать с тобой в Египте

Или отправимся заряжаться на Бали.

Объедем с тобою полмира,

Не сможем вернуться в Россию.

Я не смогу сказать словами

То, что постоянно кричит сердце.

Но смогу это выразить руками,

Немного отворяя дверцы.

Гнев

Смычок души играет на струнах сердца,

Потревожив сон убийц любви,

Разбивающих всю голову прямо в дребезги.

Ангелы поют друг другу реквием.

Разгорается пожар, в котором гибнут сотни

Добрых помыслов и невинных мечт.

Выходит воин, прокинувший одной рукою на помост

Меня, не дав мне больше видеть свет.

В тот момент я потерял родных и близких.

Потерял свою любимую любовь.

После битвы одинокий я строитель

Заколачиваю для сердца двери в боль.

Прошу я милостыню у каждого второго,

Стоя на коленях возле церкви.

Жестокую битву объявил Гневому,

Верному слуге и псу для Смерти.

«Коза Ностра»

(зд. «заповедь»)

Я не смогу нарушить слово,

Данное когда-то тебе.

Это мой собственный «Коза Ностра»,

Который не горит в огне.

Нарушу, не пойдя по пути,

Предашь меня скорей распятью.

А лучше уж сразу убей,

Не дав мне возможность дышать.

За каждым сильным мужчиной

Всегда стоит сильная женщина.

Ты придаешь мне еще больше силы,

Хотя давно могла бы уйти от этого.

Ты мой адвокат и судья.

Ты свидетель явления «Коза Ностра».

Ты взяла меня сейчас за руку,

Зная, что идти будет не просто.

Спасибо тебе за это.

Но все равно держи в руках пистолет

И всади пулю в сердце,

Если увидишь, что его больше нет.

Пепел

Один на один я чувствую горечь,

И дым угарывает разум.

Это горят во мне деревья из боли,

Которые пытаются срубить ангелы.

Я всеми силами воду ищу,

Чтоб этот костер потушить.

Но сколько пытался я, не могу

Поджигателя этого выдушить.

Может, ты попробуешь, Оля?

Тебя он не знает и, наверное, пропустит.

Засыпь ты огонь этот поскорее любовью,

Иначе он уже никогда не отступит.

Оставь от него только пепел,

Положи тот в вазу спокойно,

Развей, чтоб он строчками вылетел.