Валентина Кононова - Поговорим о жизни нашей

Дорогие друзья!

Не первый раз иду я под дождем,
И каждый раз спешила я под крышу.
Бывало, прикрывалась я зонтом…
Дождь точно знал, что он нам послан свыше.

Он по-хозяйски вел себя всегда —
По просьбам не кончался и в угоду.
Вот, кажется, обычная вода,
Но как умно руководит погодой.

А дождь он очень даже многолик —
Бывает моросящий или ливень,
Если с грозой, издать он может крик…
А с виду – безобиден и наивен.

Сегодня я решила не спешить
Зонтом укрыться или бежать под крышу.
Хочу, чтоб дождь сумел сегодня смыть
Все, от чего сегодня я завишу.

После дождя, как с чистого листа,
Хочу начать я с самой первой строчки.
Не буду больше прошлое листать,
И расставлять в нем заново все точки.

Вы скажете, что так не может быть…
А я вас уверяю – так и будет.
Лишь мы вольны и верить и любить,
Поэтому и спорить тут не будем.

Бывало, слезы заменяли дождь,
Но вылились давно и без остатка.
А дождь спросил: «Что ты от жизни ждешь?»
Смешной вопрос. Ну, видно, для порядка.

А, может, просто пообщаться хочет он…
Но я не сомневаюсь, точно знаю:
«Хочу, чтобы любовь была не сон —
Другую я любовь не принимаю.

Хочу, чтобы уютно и тепло
Было в душе и в сердце постоянно.
Чтоб все плохое ветром унесло.
Такое у меня одно желание».

Под дождь я встала, подняла глаза.
И, снова заклинанье повторила.
И в этот миг, вдруг, началась гроза…
И чистый лист передо мной открыла.

Командировка в этот городок
Совпала с датой дня его рождения.
Он ресторан позволить себе мог,
Но не хотелось быть в уединении.

Он пригласил двоих своих друзей
За столик у окна с прекрасным видом.
Нет, не было там пламенных речей…
Отметили, как надо – в лучшем виде.

Официантка, стройная, как лань,
Обслуживала столик очень четко.
Он в жизни видел очень много «краль»,
И сделал вывод: «Ничего красотка».

Он предложил до дома подвезти.
(Друзья своей отправились дорогой.)
Им, оказалось, даже по пути…
Она была, вначале, очень строгой.

Уехать должен он через пять дней,
Но ей он не сказал пока об этом.
И вечерами стало веселей,
И время пролетало незаметно.

Гуляли по ночному городку
И целовались, сидя на скамейке.
Он думал: «Хоть немного отвлекусь,
И от работы, хоть чуть-чуть, развеюсь».

Она немного стала доверять
И проявляла женскую игривость.
И он решил, что уже можно «взять»,
И выплеснуть все то, что накопилось.

Вот, наконец-то, пригласила в дом,
Накрыла стол и разогрела ужин…
Таким вниманьем был он опьянен —
И для интима было все, что нужно.

Взял на руки, безумно целовал,
Она его раздела и разделась.
И поднялся игры любовной вал…
Да так, что расставаться не хотелось.

А, после игр, опять сели за стол.
Он, не смущаясь, ей сказал: «Спасибо».
Сказал, что уезжает, и ушел…
Она ж была, со временем, забыта.

Она стояла на крыльце одна,
Смотрела долго вслед его машине…
И чувствовала, как растет стена
Между мечтой и тем, что не свершилось.

Не выставляя веру напоказ,
В своей душе всегда хранила Бога.
Вставала утром и, перекрестясь,
День у иконы начинала с диалога.

Благодарила Бога за судьбу.
За мужа, за детей, за это утро.
Просила лишь, чтоб Бог отвел беду…
И так бывало в праздники и в будни.

А время было сложное тогда:
Две дочки в партию вступили – атеисты.
Церковный храм разрушен, вот беда,
А до другого храма, ой, не близко.

Не спорила, молилась за детей,
И у иконы внучку окрестила.
Да, тяжело, конечно, было ей,
Но веру в сердце искренне хранила.

Ее и не пытались убедить,
Что Бога нет, жить надо по-другому.
Она не стала по-другому жить,
Хотя и приняла судьбы законы.

А там и внучка, вскоре, подросла,
И тоже – в октябрята, в пионеры…
Вступила в комсомол, и задала
Вопрос о Боге с тысячью примеров,

Что это все придумали попы,
А в жизни Бога то никто не видел…
А люди все доверчивы, глупы,
И этот факт довольно очевиден.