Вячеслав Красивов - Веление судьбы

Но если вдруг опять захочешь,
услышать голос мой в ночи,
то буду рада, даже в полночь,
без приглашения приходи.

Хотелось бы тебя простить!
Ведь говорят, что время лечит.
Но боль измены не даёт забыть…
И память душу сказанным калечит.

Хотелось бы по новой повторить
Былой любви чудесные мгновения!
И сердце счастьем вдоволь напоить…
Но не прогнать возникшие сомнения.

Не склеить то, что вдребезги разбито!
Пытаться дважды реку переплыть.
Пусть у тебя останется корыто…
А я продолжу с неводом ходить.

Нет, господа, не лечит душу время!
Лишь старит тело, больше ничего.
День ото дня становится больнее…
Что не вернуть мне прошлое своё.

Веду борьбу с самим собой!
Внутри меня грохочет бой.
Воюют насмерть два начала…
Мой светлый дух и мир кошмара.

В борьбе безжалостной такой,
я заключу союз с судьбой.
Доверюсь ей, пусть выбирает…
Кто прав из нас сама решает!

Кто победит, тот пусть пирует!
Колоду дней в года банкует.
А проигравший знает место…
Я так решил, так будет честно!

Кто победит…, – пока не знаю!
С самим собой в игру играю.
Мне дорог «первый» и "второй"…
И "добрый смерд", и "гений злой"!

В детстве в танчики играл на полу в квартире,
был солдатик у меня в красочном мундире.
Я тогда ещё не знал, наиграюсь в волю,
что по минному пройдусь на Кавказе полю.

Потом буду вспоминать, как стоял на вышке,
было видно из Ханлара в Карабахе вспышки.
Вот теперь пишу стихи, вспоминаю службу,
в карауле с кем стоял и мужскую дружбу.

Два годочка прослужил, защищал Отчизну,
всю страну исколесил, не терял харизму.
Самоходкой управлял, начинал в учебке,
про Читу тогда узнал, где морозы крепки.

А потом писал письмо, чтобы по контракту,
и попал служить в ЗакВО, там где очень жарко.
На войне не побывал, нас ведь не бомбили,
в карауле мог стоять сразу дня четыре.

Не хватало там ребят, много дембельнулось,
от бригады сто солдат в караул стянулось.
Охраняли день и ночь: технику, припасы,
и горючее для танков, продпайки, запасы.

Офицеры помогали, те кто помоложе,
лейтенанты в карауле с нами были тоже.
Разводящим – капитан, а майор – начкаром,
подполковник проверял с сильным перегаром.

Каждый день пугали нас будет нападение,
говорили не зевать, бить на поражение.
Слава богу обошлось, не нашлось причины,
может быть боялись нас, а точнее мины.

Уходил из СССР в армию Советов,
а пришлось в развал страны колесить по свету.
В ПВО служил я честно, был для всех примером,
на учение в Казахстан ездил между делом.

Начинал служить в Чите, год в Азербайджане,
а закончил в ноябре в Грузинском Гардабани.
Старшиной домой вернулся, дембель по приказу,
и гражданке улыбнулся, всё, конец рассказу.

До сих пор скажу друзья армия мне снится,
как в милиции потом охранял столицу.
Вот теперь в отставке я, бывший подполковник,
и на даче у себя летом ем крыжовник.

Как только выпадал пушистый снег,
из года в год вставал на лыжи,
мой лёгкий и свободный бег
на финише мне прибавлял престижа.

И снова ждал меня мой пьедестал,
я знал, быстрее только ветер,
но слишком рано от побед устал,
лыжню любил сильнее всех на свете.

С тех пор прошло немало лет,
и пью давно кефир я на ночь,
но помню время, тех моих побед,
за всё спасибо, тренер мой Иваныч.

Смотрю теперь я на диване биатлон,
как скучно без Магдалены Нойнер,
а в лыжах всё понятно, тут Легков,
неважно, что последний выпал номер.

И трудно мне на месте усидеть,
когда на финиш вышло наших трое,
эх, марафон, тут надобно терпеть,
как жаль, что не хватило силы воли.

Теперь я очень часто по ночам,
стою на старте – мне нужна победа!
Но после понимаю – это сон,
и потому так плохо лыжи едут.

Жму я на газ до упора,
дождь для меня не помеха,
дорога виляет – горы,
со смертью играю, потеха.

Хочется гнать быстрее,
фары светить устали,
я буду на финише первым,
чтобы друзья уважали.

Ревёт мотор на пределе,
ждёт впереди удача,
адреналин во всем теле,
быть лучшим такая задача.

Вторые – сердечная рана,
они вызывают лишь жалость,
меня отделяет от счастья,
отрезок дороги, малость.

Гоню – аплодируют горы,
железные скажут нервы,
я сумасшедший, не спорю,
но прихожу только первым!

В наше нелёгкое время
стало обузой добро…
Дьявола чёрное семя
убить милосердие смогло.
Скитаются люди по свету
желая любовь отыскать…
Кидают на счастье монету
и просят им путь показать.
Тела их погрязли в разврате,
а души уныния полны…
И плачут тайком на закате,
и видят безликие сны!

Этот стих – омовение души,
я порвал себе криком аорту,
ты вчера признавалась в любви,
а сегодня мне сделала больно.

Пусть другой тебе дарит цветы,
ты в ответ улыбаешься нежно…
Я испачкал одежду в крови,
она капает на пол небрежно.

Я пишу тебе это письмо,
ты прочтёшь его, не сомневаюсь,
буду я уже так далеко,
жить недолго, увы, мне осталось.

Знай, тебя я ни в чём не виню,
и конечно же не проклинаю…
Жизнь моя – отрывной календарь,
на котором листы догорают.

Не сложилось, видать не судьба…
Почему? Только Богу известно!
Разменяли любовь на слова,
а мечтали дуэтом спеть песню.

Не печалься и дальше живи,
так уж вышло, сама понимаешь…
За былые обиды прости,
что меня до сих пор вспоминаешь.

Девчонка красоты небесной,
куда ты в туфельках спешишь,
с фигуркой очень интересной,
наверное в Гоа летишь…

Рука сжимает саквояж,
твоё лицо невозмутимо,
и в ярком свете макияж,
тебя рисует мне богиней…

Точёный стан, осины тоньше,
очки – спасение от мужчин,
из Третьяковки – это точно,
сошла с божественных картин…

Не видел я давно красавиц,
таких как ты уж не найти,
и рот открыл, как иностранец,
узрев величие Москвы…