Юрий В. Выборнов - Меня спросили: «Кто же Вы?»

Борьба с водой продолжалась
весь вечер и ночь до утра
пока не явился с рассветом
Степаныч с «амбре» от вина.

Кто мне скажет или ответит:
«Где был сантехник вчера?»
На уши лапшу пусть повесит,
но хочется правды друзья.

Я в Храмы изредка хожу,
но Бог меня не оставляет,
со мною Он всегда, везде,
совет даёт и направляет.

Живёт Бог в сердце у меня,
ни где-то там за облаками,
за всё Его благодарю,
храню, люблю и почитаю.

Благодарю я всей душой,
Его за хлеб, за соль, за воду,
за руки, ноги, с головой,
за то, что близкие здоровы.

За счастье, радость и за горе,
за трудности коих не счесть,
за то, что я живу достойно
и знаю, что такое Честь.

За всё Ему я благодарен,
хоть в Храмы изредка хожу,
но верую и точно знаю,
мне с Ним всегда всё по плечу.

Порой в погоне за рублём
мы забываем жить,
влюбляться, веровать, дружить,
смеяться и шутить.

Спешим, бежим галопом мы,
несёмся всё вперёд,
подобно белкам в колесе
задав минутам счёт.

Вперёд, вперёд всё по прямой
к финишной черте,
но я скажу вам к роковой,
к горю и к беде.

К беде, вы знаете какой,
не буду я писать,
но только лишь она умеет
всех вместе собирать.

Порой в погоне за рублём
мы забываем жить,
влюбляться, веровать, дружить,
смеяться и шутить.

Спешим, бежим галопом мы,
несёмся всё вперёд,
подобно белкам в колесе
задав минутам счёт.

Дабы было неповадно
в детстве был отцов ремень,
угол тоже наказание,
за проступки и за лень.

За проступки и за леность
в жизни платят все и вся,
кто-то больше, кто-то меньше,
а скупой вдвойне всегда.

Дабы было неповадно
в юношестве иногда,
помню друга взгляд недобрый,
брань корящую меня.

За проступки и за леность
в жизни платят все и вся,
кто-то больше, кто-то меньше,
а скупой вдвойне всегда.

Дабы было неповадно,
в зрелости почти всегда,
штрафы, выволочки, взбучки,
а порой даже тюрьма.

За проступки и за леность
в жизни платят все и вся,
кто-то больше, кто-то меньше,
а скупой вдвойне всегда.

Отыскать бы мне на Земле островок,
где Люди живут без забот и хлопот,
где деньги не любят точный счёт,
где нет нужды, урожай круглый год.

Где тёрн не растёт, не красит венец,
где нет в обиходе слово подлец,
плут, предатель, прохвост и хитрец,
где каждый первый всегда молодец.

Молодец – удалец, к тому же храбрец,
где девы прекрасны – царицы небес,
где любовь и гармония, веселье и смех,
где чуждо слово, такое как гнев.

Где счастье жизни это не миф,
где к благородству стремленье, порыв
на встречу мечтам в звёздную высь,
не кубарем вниз в болотную слизь.

Отыскать бы мне на Земле островок,
где Люди живут без забот и хлопот,
где деньги не любят точный счёт,
где нет нужды, урожай круглый год.

Как краток век, что нам отпущен
на грешной матушке земле,
порою сер, порой распущен,
но мил и дорог он душе.

Душе он дорог, как и сердцу,
что пламенея, бьёт в груди,
таит, питает всё ж надежду,
почить попозже под кресты.

Почить попозже и без спешки,
дела мирские завершив,
чтоб не аукались усмешки,
а рай не стал слезоточив.

Как краток век, что нам отпущен
на грешной матушке земле,
порою сер, порой распущен,
но мил и дорог он душе.

Я смотрел TV намедни
и сказал один там плут,
что работать нам ненужно
незачем нам боле труд.

Мол, компьютеры умеют
гайки опытно крутить,
а ещё пахать и сеять,
кашеварить и лечить.

Век высоких технологий,
заживём мы эх друзья,
будем жить вполне достойно,
припеваючи, шутя.

И не надо будет боле
на работу нам ходить,
захотел ты что-то сделать,
клац, клац, клац чего мудрить.

Клац, клац, клац и вся работа,
надо только-то всего,
развивать мускулатуру
пальца всё же одного.

Одного, коль будет мало,
но так это ничего
напряжемся и подтянем
мы соседей уж его.

На руках соседей хватит
этак лет на сто вперёд,
а ещё в сапог мы спрячем
всех соседей только с ног.

Будут в ЗИПе с ног храниться,
отдыхать и не потеть,
бить баклуши и лениться,
но от скуки всё ж чернеть.

Клац, клац, клац конечно нужно,
но простите вы друзья,
чтоб чернеть без дела в ЗИПе
эта жизнь не для меня.

Зима – не только время года,
бывает так, что в жизни иногда,
людей встречаешь дома у порога
и понимаешь что в душе зима…

Зима в душе со вьюгой и метелью,
бросает в жар, испариной кипит,
ещё озноб, а с ним к тому же тремор,
который к слову тоже не щадит.

И так душа черствеет, леденеет,
теряет огонёк, да продолжает выть,
но всё же она холит и лелеет
искорку надежды до весны дожить.

Зима – не только время года
бывает так, что в жизни иногда,
людей встречаешь дома у порога
и понимаешь что в душе зима…

Матёрый волк не ищет крова,
прошёл чрез воду и огонь,
он ценит больше всех свободу,
которую попробуй, тронь.

Попробуй, тронь и пожалеешь
о том, что посягнуть посмел,
не ведает ведь волк прощенья
и сожаленье не у дел.

Матёрым волк с рожденья не был,
жизнь волчья сделала таким,
ещё конечно было племя
зовётся ныне что людским.

Хитёр стал волк и кровожаден,
а как же по-другому жить,
когда в округе все мечтают
тебя на чучело пустить.

На чучело пустить, что ж ладно,
не будет уж рычать и выть,
но есть из миски в зоопарке,
зазорно волку в клетке жить.

Матёрый волк не ищет крова,
прошёл чрез воду и огонь,
он ценит больше всех свободу,
которую попробуй, тронь.

Вам душу открою в стихах на бумаге
изолью её краской на льняном холсте,
возможно, спою, возможно, сыграю,
чтобы родная не чахла во мгле.