Елизавета Хапланова - Открытые дневники

Елизавета ХАПЛАНОВА

РОВЕСНИК, ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ О ВОЙНЕ?
Ровесник, что ты знаешь о войне?
Ответь себе! Потом – седому деду:
Для нас с тобой добыл он ту Победу,
Ты каждый бой увидишь в седине…

Ответь ему, что значит та война
Для тех, кто жив! Для тех, кто отдал жизни…
И для тебя – наследника Отчизны,
Что кровью дедов полита сполна.

Мы должники с тобой на все века.
Не искупить наш долг цветов букетом…
Он столько дней – от рокового лета —
Для нас Победу нес в своих руках.

Ровесник, что ты знаешь о войне?
Спроси о том ковыль, пропахший боем.
Кто есть мы, что мы в этой жизни стоим —
Той памятью измерится вполне,

Той болью, что к сердцам пригвождена,
Которую нести нам по наследству.
…И чтоб теперь счастливым было детство,
Не может позабыться та война!

Тот, кто моложе, долг несет втройне…
Так пусть же каждый, кто живет на свете,
Оставит эту Память нашим детям!

…Ровесник, что ты знаешь о войне?

РВАНЫЕ РАНЫ
Рваною раной на сердце поэта
Старость убогая, чьи-то запреты,
Дети в трущобах, богатых сынки,
Друг, что в беде не протянет руки…

Голод в глазах пожилых ветеранов…
Юность их – раны, лишь рваные раны!
Сытость чиновников… Боли страны —
Боли идущей сегодня войны…

Войны!
…Ирак… и Афган… и Чечня…
Раны болезненней день ото дня.
Судьбы детдомовцев… Кровь – на Кресте!
Раны за то, что не там и не с тем…

Взгляд пустотелый в глазах поколения…
Пули, что целят в пророков и гениев…
Мысль, что скрывают кому-то в угоду…
Раны поэта – раны народа.

Время придёт, и сомкнутся на шее
Пальцы судьбы – приговора свершенье,
Но не покажется боль эта странной:
Сердце поэта – рваные раны.

Терпеливый мой век,
заражённый чумой равнодушья,
Остывающий камень
на грузной могиле племён…
Взять бы новый разбег!
Но готовятся пушки и ружья…
Взять бы новое знамя,
но век мой уже заклеймён

Пить из уст бытия
не вино для познания истин, —
Пересохших надежд
лишь один, самый малый глоток.
Мой растерянный век
кто от порчи сумеет очистить, Пазлы жизни собрав,
возвращая целебный исток?

Обезумевший век!
Время снова разбрасывать камни…
Но найдётся и тот,
кто захочет их вновь собирать:
Пред толпой многоликой
однажды решительно встанет,
К небу руки воздeв, поведёт возопившую рать.

Но покажется вдруг,
наблюдая за поступью этой, —
Есть опять среди них тот,
кто, в губы целуя, предаст.
Гений зла одевает себя
в простоватость поэта…
Но стихов эликсир
в этом веке – ненужный балласт.

Век сплошных перемен, век застоя и бега на месте…
Век трибун и трезубца, своё обретёшь ли лицо?
По развилинам вен льёшься в хаос бумажных известий,
Вдохновляя безумцев,
глупцов,
мудрецов,
подлецов…

О ВЕЧНОМ

Воспоминания отца…
И боль войны во взгляде деда…
Ровесник мой войны не ведал,
Но плавит сердце жар свинца.

И рвется сердце с дедом в бой,
Чтоб там прикрыть его собою,
Чтоб рядом с ним стоять стеною
И отстоять с ним шар земной.

Меж ним и мною нет преград —
Навеки нас связала память.
Меня, отца и деда ранить,
Как прежде будет Сталинград.

Сквозь поколения слышны
Дни, предвещавшие победу…
И Сталинград, и подвиг дедов,
И славный путь большой страны.

МЫ ВАС ТУДА НЕ ПОСЫЛАЛИ

Болит в душe Афган,
и боль солдатских ран,
и мать, что раньше срока вся седая.
Их пуст порой карман…
Но слышит капитан
cловa: «Мы вас туда не посылали».

Чечня, Ирак, Иран… А раньше – Ереван.
Всё в прошлом – для страны.
Для них – едва ли…
Их кровь осталась там! Их жизнь – напополам…
Но вновь: «Мы вас туда не посылали».

Их боль вaжнeй нaгрaд. И вновь идет отряд:
За будущие судьбы – крепче стали!
Грохочет автомат,
И слышен чей-то мат.
Всё было… «Вас туда не посылали!»

Чернобыльская боль Зловещею стеной —
Той, за которой мы другими стали…
Страна моя, позволь
Объявленной войной
Считать слова: «Туда не посылали».