Татьяна Летнева - Неиспитое вино

Совсем чуть-чуть…
Полуобрывки фраз
И путаные мысли.
Так… несколько минут…
И много хочется сказать,
А получается – молчать.
В один лишь вдох и выдох
Чувства-мысли одевать
И уносить с собой.

Не насмотреться
Сквозь сигаретный дым?
Особый дар,
Который невозможно
Отобрать – влюбиться,
В тебя секретно проникать,
Запоминать улыбку, взгляд,
Чтобы потом в себе
Тебя открытием держать.

Кто рядится в слова,
А в жизни раб?
И кто из нас боится?
Ты откровению не рад?
К чему, зачем стремиться?
Познать в самом себе свой ад?
Так вот…

Мы все
Без исключения – двуличны.
Мне безразлично,
Что скажет «бог»,
Который любит лишь себя
И кормит нас
Подачками «сверхвласти».

Мы в жизни держимся
Однообразием рутинных,
Серых дней… не страсти.
Два мира в нас живут.
Один – для многих,
И скрытый – для себя,
Но чтение есть магия.
Я говорю так, словно ты
Мечтаешь…
«Познать в себе
Любовь Наоборот»?

Читать умеешь мысли?
Не свои – чужие?
Уже читаешь…
Во-о-от!)

Где эта нить?
сближения-разъединенья?
Таится
в восприятии опять.
И где нервущаяся связь
из ниточки любви,
что через годы видно?
Обидно.
Не пишется.
Не чувствуется.
Ни-че-го!
И никого, кто рядом.
Кто жаждал бы
и единенья.
Без выгоды
и без прозренья.
В ком «алчность встреч»,
а не наживы.

Вы, живы? До сих пор?
И взгляд, как выстрелом —
в упор!
Тонка, остра
и интересна грань.
Отстань.
Он одинок. Я одинока.
Не знаю Бога.

Вот лист кленовый.
Он никому не нужен,
не мешает.
А если и слетит
с верхушки дерева,
то лишь затем,
чтобы с землёй
смешаться.

Так и поэт.

Пока листами слов
трепещут чувства,
вся жизнь его…
от ветра ли, от страха
или буйства…
желанием разлиться,
отразиться.
Он есть.

Как только
стихнет ветер,
остынет жажда
изливаться.
Захочет быть один.
В уединении остаться.
Чтоб заострить
свое притихшее
признанье.

В любви…

простым деталям.

Когда, зачем
Любовь уходит
повсечасно?
В себя?
Не ясно…
Но превращается
в привычку.
Ожиданья.
В себе.

И открывая,
вскрывая,
приручая…
От себя.
Вам чаю?

А я души не чаю…
в вас…

Бесценна
золотым отливом
и чайная заварка.
В заходе солнца
И в луче случайном.
Коснулся
краешка на блюдце,
поцеловал.

Так жарко.
От глаз его и тишины.
А муха лапкой влезла,
смочила шёпот свой,
жужжаньем.
И жалко
прóлитой заварки…
и шоколадный цвет
застыл,

но прикоснулся
бархат пара
над белой чашкой.
Дыханьем влажным.
Легко.
И ароматом чайным.
На лицо.

Понятно. Было всё.
Давно,
но прячется опять
в сейчас.
У каждого свой час.
И откровенья,
и признанья.
Из бесконечного
молчанья.

И Бог таится
в каждом шорохе
своих же проявлений.

И чай хлебнуть
Так, словно пить
Мелодию любви…
В прихлёбе звук,
Он льнёт
Застенчивым
Признаньем…
По-зо-ви…

Горячий ток пронзит —
Призыв – исток
И в жидкости…
И перелёт – транзит…
Какая разница,
поёшь иль пьёшь?

Поскольку главное —
что нет забвения,
пока живёшь.

Как август золотится разноцветьем,
Не мыслить щедростью – грешно,
И голову кружит великолепьем
Из манго рыжее вино…

А в нём и кущи райские Таиланда,
Экзотика сродни кино,
Приблизит необычностью, балладой
Из манго нежное вино…

Не позабыть любви признания,
И как бы ни было давно,
Но заново горчит воспоминаньем
Из манго сладкое вино…

Однако не испить сердечных новшеств,
Прожить повторно не дано,
Вновь удалит и пыл былых роскошеств
Из манго лёгкое вино…

Птица счастья прилетела, села на плечо,
Стало очень, очень жарко, сердцу горячо.
Птица-диво, мексиканка, с именем кетсаль [1] Кетсаль – священная птица племен майя и ацтеков. Живёт во влажных горных лесах Центральной Америки. Эту птицу и сейчас называют «летающим сокровищем». Считают, в неволе она умирает от разрыва сердца. Как своеобразный символ свободы, изображение этой птицы украшает герб и государственный флаг Гватемалы. Слово «Гватемала» (Guauhtemallan) в переводе с языка ацтеков означает «место, покрытое лесом» или «земля лесов». .
Счастье птицей улетело, что, конечно, жаль.

Символ Гватемалы знаком, меченный судьбой,
И Бог воздуха, свободы или же святой,
И Сокровище, и Доля или Ничего.
Счастье не живёт в неволе, не спугни его.

На плече осталась метка званием тату.
Не спугнуть бы, раз присело счастье на лету.
Птица, графикой-красоткой, чудом на свету,
Лишь теперь татуировка с песенкой «Ку-ку»!

Счастье где-то вдалеке,
Я стою же налегке…
Радуюсь мгновению,
Ветра дуновению.

Как прекрасен жизни миг,
А у жизни солнца лик.
Улыбаюсь и молчу,
Приближения прошу.

Щурюсь, прикрывая глаз,
И вбираю дня экстаз,
Время – раз, блаженству – час,
Радость чувствуется в нас.

Ах, сколько между строк воспоминаний,
Где память сердца не забыта вновь,
Там и страданья задушевных знаний,
Словами не окрашена Любовь.

Неоспорима прошлым, невесома,
А мемуары нелюбви – ручьи,
Молчаньем, акварельностью знакомы,
Но каждый помнит «сундуки» свои.

А в них вкус аромата, как грехи,
И недосказанность, подруга тайн,
Что прячет чувства, искренность в стихи,
Перелетая пеплом сразу в рай!

Мечта, карусель, колдовские качели
Капризом рождает фантом акварели.
Без слов о любви все свершенья вдали,
Но память хранит их и в сердце, внутри.

Открытость души – незабвенья цветы,
Жары задушевной, простой красоты.
И флоксы, и астры – тепло от искры
Осенней любовью на горесть зимы.

В копилке жаркой памяти – воспоминанья,
А хочется желаньем в настоящем жить,
Где волшебство всех чувств и искренних признаний,
В одном объёмном слове – миг судьбы… Любить!