Екатерина Гончарук - Стихи

Юности гаснущим светом отмечены,
Живы кострами, стихами и встречами,
Шепчем восторженно: все возвратится,
Только бы рядом любимые лица,
Первым дождем окропленные в мае,
Только бы, только бы нас понимали!

Шепот тоски из глубин подземелья:
«Все бесполезно все бесполезно…»
Перешагнув через злое неверье,
Я распахнула знакомые двери —
Древнею пылью пахнуло парадное,
Там сохранилось святое, отрадное!

Между пролетами в гулких карманах
Долго пылятся чьи – то романы.
И замурована в стенах ободранных
Память о наших свиданьях взволнованных.
Здесь трепетали родные ресницы,
Здесь мы надеялись – все повторится!

Я снова раненной волчицей
Кричу, не замедляя бег.
Вот так – по каплям, по крупицам
Уходит в небо человек.

Безмолвен крик моей волчицы,
Но он донесся до небес.
По каплям в снег душа сочится,
А сердце выдержит? Иль нет?

Излечи меня, музыка светлая!
Обогрей незакатным лучом.
Растерялась, утратив заветное,
И забыла я, что и почем.
Ты наполни мне душу спокойствием,
Добротой и умением ждать.
Не напрасно пришла к тебе в гости я —
Ты одна это можешь мне дать!
И взамен ничего не потребуешь,
Только вдруг среди красок весны
И ночей с соловьиными трелями
Мне пригрезятся белые сны.

С утра не видно гор и долин —
Туман закрыл. С земли таежной стер.
Одна лишь одинокая рябина
Горит, как непогашенный костер.

Сухие листья тихо догорают,
Пока их не закрыла злая мгла.
И с ними так же незаметно тают,
Как снег, остатки летнего тепла.

И, торопясь, прошу я у рябины:
Оставь свои мне кисти, подари!
Их алый жар согреет ночью длинной.
Да вот боюсь – склюют их снегири.

Замело все пути и дороги,
И на улице воет метель,
Нагоняя мне в душу тревоги —
Руки вновь выбирают пастель.

Нарисую я солнце в лазури,
Нарисую поляну с травой,
Нарисую я вечер в июле,
Нарисую я лето с тобой!

И светится в речке вода, как слеза,
И тает в траве нарисованный след,
И лес на пригорке… листва-бирюза:
И все отзовется мне эхом в ответ.

Вот и кончилось все. Мне в дорогу пора.
«Не судьба…», – еле слышно шепнули ветра.
«Не грусти…,» – на закате ручей утешал.
«Все пройдет…,» – мне кедрач на заре обещал.
«Возвращайся назад!» – приглашали цветы, —
Но вдогонку ни слова не вымолвил ты.
Не горюю – привыкла к уколам разлук.
Не судьба. Не чужой ты. Не враг и не друг.
Я хочу посидеть у ночного костра,
Позабыть про обиды, что были вчера.
Разобраться в себе и припомнить былое
И отдаться во власть тишины и покоя.

Накатила, волной окатила
Грусть-тоска одиночества дочь,
Сжала сердце со страшною силой.
Никаким докторам не помочь.

Не помогут – причины не знают,
А все в том, что в седые года
Тяжелей, когда друг уезжает
Далеко и увы навсегда.

Стало ясно в предутреннем мраке:
Близких нет, не смотря на родство.
Дети выросли и, кроме собаки,
Рядом нет уже никого.

Накатила, волной окатила
Грусть-тоска – о прошедшем печаль,
Оказалось, что все уже было,
И уже не вернется… А жаль!

Ко всему привыкаем.
И к возрасту тоже.
Серебро на висках,
И глаза стали строже.
Стали думы длинней
И бессонными ночи,
Бесконечней печаль,
А веселье – короче.
Дни идут чередой,
Ни один не вернется,
Только в памяти вдруг,
Голос мамы проснется.
Только вдруг, как и прежде,
Вдаль дорога поманит,
От заботы детей
Все светлее вдруг станет.
А от смеха внучка
Все вокруг заискрится!
Ничего, что порой
Старость в двери стучится.
В дом ее не пускай —
Пусть идет стороною.
А ненастный февраль
Зря пуржит за стеною.
На подходе – Весна!
Слышен голос капели.
И, очнувшись от сна,
Птицы снова запели.

Второй жизни не будет, я знаю,
Мне не быть ни в раю, ни в аду.
Если здесь я тебя потеряю,
На том свете уже не найду.

И в загробную жизнь я не верю,
Пусть твердят, что лишь там благодать.
За последней холодною дверью
Кроме тьмы – ничему не бывать.

От того-то и жизнь мне земная
И милей, и дороже вдвойне.
Не хочу просто жить, прозябая,
И не тлеть, а гореть на огне!

Мне б успеть надышаться бы вволю,
Мне б успеть свое спеть и сплясать,
Походить босиком бы по полю,
И под звездами вновь помечтать.

Мне б друзей не обидеть случайно,
Дать всем недругам крепкий отпор.
Для тебя бы остаться мне тайной,
Неразгаданной пусть до сих пор.

Все, что было – позабыто.
То, что будет – не дождаться.
У разбитого корыта
Так обидно оказаться!

Не держусь я за опору,
Ведь не дети, знаем сами —
Не полезет умный в гору,
Не в свои не сядет сани.

Двух зайчишек не догонишь,
И не выбьешь клина клином,
И в глазищах не утонешь,
Не согреешься камином.

И в стихах нет утешенья:
Таковы судьбы законы!
Если принято решенье,
Значит, все мосты сожжёны.

Мне бы счастья, как в награду.
И на душу – не примочку.
Жить да жить еще мне надо,
Чтоб над И поставить точку.

Молодость, наверно, виновата
В том, что невозможно позабыть
Яркие рассветы и закаты,
Рокот вертолета и костры.

Невозможно позабыть палатку,
Лежаки из веток пихтача,
И на робе пестрые заплатки,
И штормовку на твоих плечах.

Не забыть осенние туманы,
Затяжные мелкие дожди,
И на небе облака – бараны,
Стаи комаров и мошкары.