Леонид Машинский - Морской синдром

***

На берегу подсолнечного моря

Живу, не замечая слёз и горя,

В посёлок захожу купить сардин

И пиво пью на площади один.

Моя душа цветёт павлиньим цветом –

Недаром уродился я поэтом –

Цветастые осколки бытия

В поэзию преобразую я.

И из душистых сердцевин растений,

Из тяжких вздохов и глухих сомнений,

Из твёрдых истин и грибной трухи –

Я потихоньку делаю стихи.

30.08.10

Яйцо

Затих далёкий гул проигранной войны.

Свободы – через край – как воздуха над морем.

Лишь тем, кому нужны, мы что-то и должны.

О тех, кто нужен нам, мы понапрасну спорим.

Вина садов и трав, что вновь цветёт душа,

А что не даст плода – так пчёлы стали редки.

Русалка ли плеснёт хвостом из камыша?

Дриада ли вздохнёт из тьмы, раздвинув ветки?

Склад памяти забит потерянным теплом,

Из духоты ходы завалены наружу.

Мир сделался, скрутясь, яйцом. И, сидя в нём,

Я греюсь, но хочу опять понюхать стужу.

Но страх меня томит пред выходом на свет -

Ведь зримая тропа ведёт стрелою в стену –

А вдруг за скорлупой любви и счастья нет? –

Так стоит ли платить немыслимую цену?

Сижу, готовлюсь встать, но вновь ложусь как труп,

И прыгнуть в потолок мне не хватает духа.

В ленивую мечту я погружён, как в суп,

Но в глотке у меня при этом странно сухо.

19.01.11

Ловец

Реальность – слишком плотная вода,

И всё трудней мне попадать туда.

Нырну, плыву, но короток мой путь –

Спешу скорее всплыть передохнуть.

Я понимаю, что вот этот суп,

Где каждый человек ещё не труп,

Где движется вселенская возня,

Заварен в том числе и для меня.

И я всё это пью, всё это ем;

Но чувствую, что я мешаю всем,

Когда, стремясь в глубины по прямой,

Я прохожу планктона толстый слой.

А там, во тьме и в холоде, на дне,

Всё непосильней делается мне

Искать крупинки смысла. Те места

Я изучил, но грудь моя пуста.

Мне не хватает воздуха, жесток

Мой голод; и, как лёгкий поплавок,

Расталкивая гущу скользких тел,

Я снова вылетаю за предел.

Усталость всё мучительней моя;

В чём состоит задача бытия? –

Хотелось бы узнать, но не даёт

Опомниться пьянящий кислород.

И вновь готовлюсь я уйти туда,

Где самая тяжёлая вода.

Жемчужину найти б ещё одну! –

А там, глядишь, спокойно утону.

12.05.11

***

Не взлететь, так хотя бы сквозь прах прорасти,

Стать под солнышком юной травой.

Как речная волна – набегающий стих,

Как песок – серый разума слой.

Снова в море сбежать постаревшей водой,

Не взлететь, так достигнуть до дна,

Где не этот закон, а какой-то другой,

Где в законе ясна глубина.

Приподняться хотя бы чуть-чуть, на носки

Встать и выдохнуть в небо застой.

И успеть, опроставшись от злостной тоски,

Осознать, что и вправду живой.

Пить из полных небес эту синюю глушь,

Что течёт, как сквозь прорванный шлюз.

Предстоящее сверху вместилище душ

Постараться запомнить на вкус.

27.08.11

Ночные думы

Тебя гнетут ночные думы.

А жизнь всё длится, несмотря

На то, что мало в ней изюма.

Зато – в ней твёрдость сухаря.

Мелькнут прекраснейшие виды,

И вот уже, роняя яд,

Проходят прежние обиды –

И бесконечен их парад.

Теплом повеет, станет сладко…

Но слишком мыслей ткань тонка –

Они без должного порядка

Меняются, как облака.

Опять тревога, немощь, горе

И приступ страха… Но чуть-чуть –

И снова благость: лес да море,

Поля и, в даль зовущий, путь.

Так, пребывая миг за мигом

В томленьи духа до утра,

Ты стонешь под жестоким игом.

Итог же прост: Вставать пора.

29.08.11

Мел

Здесь когда-то море было,

Миллиарды малых тел

В нём нашли свою могилу,

Чтобы превратиться в мел.

Миллионы поколений

Превратились в белый прах,

Чтоб империя растений

Утвердилась на мелах.

Всё теперь в цветах и пчёлах;

Мел твердыня, а на нём –

Мягкий след деньков весёлых,

Современный чернозём.

___

Существует выбор даже

Там, где вроде нас уж нет.

Если сверху мажут сажей,

Можно сохранить скелет.

И из тех, кто загнан в угол,

Остаётся кто-то бел.

Кто-то превратится в уголь,

Кто-то превратится в мел.

27.10.11

Этот город навевает адскую тоску

Наше маленькое небо

Всё серым-серо.

Рядом, сплошь и мимо еду

На слепом метро.

Жизнь бездарно убывает,

Жизнь равна песку.

Этот город навевает

Адскую тоску.

Всё кончается утратой,

Всюду светит гроб.

Мы, как бравые солдаты,

Атакуем в лоб.

Смыслы в море уплывают,

Там пасти треску.

Этот город навевает

Адскую тоску.

Завтра более прекрасно

Будет, чем вчера.

Жизнь компотом ананасным

Потечёт с утра.

Скорбный рок в рукав зевает,

На посулы скуп.

Этот город навевает

Адскую тоску.

10.11.11

Зависть

Вот разбитое корыто -

Нам урок и наказанье;

Серой завистью покрыто,

Точно накипью, сознанье.

Нет терпенья, нет уменья;

Словно мячик скачет разум.

Неуёмные хотенья

Возникают раз за разом.

Всякий скажет "дело плохо",

Задыхаясь в липком гное.

Это, братцы, не "эпоха",

Это – нечто основное.

В жизни всякому присущи

Всевозможные изъяны;

Но порок особо злющий

Всем нам дан от обезьяны.

Превратив в помойку море,

Берег мыкаем с тоскою;

Но желание во взоре:

"Стать Владычицей Морскою!"

23.02.12

Пу-пу-пу

"Пу-пу-пу, пу-пу-пу, пу-пу-пу!"-

Наполняет трёхдольник стопу;

И, являя завидную прыть,

Продолжаем мы верить и плыть.

Мы плывём неизвестно куда,

Без особого, впрочем, труда -

Забывая нужду и печаль,

Покоряем раскрытую даль.

Если даже нас в этой дали

Встретят вражеские корабли -

Всё равно в нас надежда жива

Встретить сказочные острова.

Чтоб достигли мы сказочных стран,

Нас снабжает пшеном капитан;

И как птицы клюём мы крупу -

"Пу-пу-пу, пу-пу-пу, пу-пу-пу!"

Со слезами на жадных глазах

Мы по морю идём не за страх,

Да и совесть немногих гнетёт -

Просто ветер нас тянет вперёд.

Что нам айсберги? Что нам шторма?

Нос в порядке. На месте корма.

И, усевшись верхом на волне,

Мы собою довольны вполне.

Нам акулы несутся вослед,

Мы кидаем им тех, кто отпет;

Мы по дну метим нашу тропу -

"Пу-пу-пу, пу-пу-пу, пу-пу-пу!"

03.03.12

У моря погоды…

Жмут морозы, но скоро к нулю

Их усилья весна подытожит.

То, что я никого не люблю -

Вот что нынче меня так тревожит.

Раньше – только, бывало, волна

С сердца схлынет – за нею другая

Поднимает надежды со дна,

Жутковатой горой набегая.

Близость бездны рождала восторг