Елена Рылова - Плод уст. Стихи во славу Божию

И пошли возглашать и с высот городских
На служение люд призывали,
К неразумным взывали средь толков людских,
На премудрости пир созывали:

«Приходите в мой зал, мое пейте вино,
Все для Вас я любя сотворила,
Но оставьте стезю неразумья, давно
Путь для разума я проторила».

Но напрасно звала, уходили лишь прочь,
Ибо в городе шум не стихает:
Безрассудная женщина, глупости дочь,
Враз соблазном их душ настигает.

Вот сидит у дверей, проходящих зазвать
Всех, идущих дорогой прямою,
Чтоб остались с ней наглой они ночевать,
Да распутной и грешной женою:

«Каждый, сердцем кто глуп и ума гаснет свет,
(Скудоумному скажешь понятней?)
Слаще краденых вод ничего в мире нет,
Утаённого хлеба приятней!»

Позвала и идут, как на бойню овца,
Но не знают, безумцы, сегодня,
Что живой превращается там в мертвеца
И что дом в глубине преисподней.

Чудное чудо чудес —
Лес. Изумруды редеют,
В синей лазури небес
Клены багряные рдеют.

Вспыхнули – красок пожар —
И озарили округу,
Словно малиновый шар
Солнечный выставил руку.

Пламя румянец зажгло
И опалило вершины
Алостью яркой как шелк.
О, безупречны гардины!

Просто по лесу иду,
Сумрак таежный глубокий!
Речка журчит, а в пруду
Ветер играет с осокой.

Ясен и чист небосвод.
Вспомнился ландышей запах…
О! Как вели хоровод —
Нежно склоненные набок!

Писала осень пламенным закатом
Он отражался в каждой капле рос,
И под ногами шелестя агатом,
Дождями омывала серый плес.

Творила в сини охрою богатой
И золотистым пламенем берез.
Разбрасывала щедрая дукаты
Нам на покупку запоздалых грез.

Вновь рисовала яркие плакаты,
В зной, остудив холодною волной,
Вступала девой в красные палаты,
Покрыв поля туманов пеленой.

И возрождалось обновленье в храмах.
А в позолоте выцветших икон
Воссоздавала новую программу,
Молитвенным прикрытая щитом.

Вносила властно роспись не за плату,
На жизненном стремительно холсте,
Кому награду, а кому расплату,
За все, что жизнь давала в полноте.

Вишня в шали лепестковой —
Облачённая в путь млечный.
Месяц выгнулся подковой,
Звезд сияет семисвечник,

Серебрится, как целковый,
Розовый цвет, белоснежный.
С чистотою родниковой
Аромат в ночи безбрежный.

А в саду сияньем неги,
В подвенечном белом платье,
Образ виден смутно некий,
И сладки в ночи объятья.

Небес серебряные струны
Ты тронул нежно невзначай,
И как бывает с сердцем юным,
Они откликнулись, звуча.

Мелодии под облаками
На землю светом пролились,
Они сотворены веками
И наполняют нашу жизнь.

В ночи пронзая километры,
Вливаясь в вечности оркестр,
Под пенье ласковое ветра,
Звучал всех громче Южный Крест.

О, сделай лишь шаг: Воззови громко к Богу,
Признайся в томлении тайном в тиши.
Открой Ему сердца грехи понемногу,
Печали и боль от блужданий в глуш

Как жаждет душа, как она тосковала
По Божьему лику и гласу в ночи!
Отец мой, откройся, сними покрывало,
И нежно в объятья меня заключи!

Даруй чаду счастье не в блеске короны…
Познанье Христа мир не мог заменить…
Манят совершенством высокие кроны,
И Ты не прервешь даже тонкую нить!

Меня изумляешь великим восторгом,
Я ввысь поднимаюсь, как птица парю.
И счастлива я, обретая мир с Богом,
За всё просто Господа благодарю.

Я радостна Отче, Любовью исполнил,
В душе ощущаю вновь силы прилив,
И чувствую ласки блаженные волны
И свежесть от Духа, который излил.

И в мире Господнем уходит тревога,
Покой заполняет мое естество.
Я дочерью Бога являюсь Живого,
Избранницей неба, святою Его.

Есть всегда испытание веры,
А еще – испытанье любви,
Не закрой для нее только двери,
Только к Богу скорей воззови!

Если трудно тебе, оскорбляют,
Незаслуженно, грубо бранят,
Они сущность того выражают,
Чья дорога прямехонько в ад.

Ты же Божья душа, лишь молиться
Можешь Господу, благословлять,
Безусловной любовью излиться
И улыбкой в слезах изумлять!

Как легка твоя нежная поступь!
Кисти томно сложила на грудь.
Ночь. Сверкают задумчиво звезды
И манит притяжения ртуть.

И с томлением мне непонятным,
Окруженная свитой из звезд,
На вселенской глуши необъятной
Распростерта шаль – тысячи верст!

Но однажды спустилась на землю
С неприступно далеких высот,
Привнеся красоту и веселье,
И печали, и тайны оплот.

Заструилась степным ароматом,
Опьянила туманом слегка.
Взволновала внутри, словно атом,
Освежаешь собой, как река.

Твои пальцы трепещут истомой
И в руках эдельвейса цветок
И тревожный, манящий, знакомый
Тихой грусти и неги глоток.

За тончайшей прозрачной вуалью,
Как алмазы, сияют глаза,
И влечет неизведанной далью
Чистый девичий взор – бирюза.

How easy is your gentle pace!
Brushes languidly folded on chest.
Night. Thoughtfully stars sparkle
beckons mercury of attraction.

And with longing, I don’t understand and
I’m surrounded by a retinue of stars,
In the universe wilderness spanless
shawl is stretched – for the thousands of miles!

But just once to the earth you came down
from impregnable and distant heights
And the beauty and joy were renowned,
and the stronghold of sad sacrament.

And you started to flow as steppe flavor
could by mist lightly intoxicate.
you excited inside, like the atom,
as the stream of a river refreshed.

And your fingers are trembling with languor
in the hands there is an edelweiss flower
And disturbing, alluring, familiar
Quiet sip, melancholic and blissful.

Behind thinnest transparent veiling,
your eyes as a true diamonds shine,
And entail by the uncharted spacing
Pure eyes of a girl – turquoise.

Она всегда была светла, хотя и обрядилась в тело.
На миг её покрыла мгла, словно она осиротела…
Но, вскоре, зренье обрела и чуткое уменье слушать.
И расступилась ночи тьма. У сердца есть глаза и уши!
Ах, то неведение… и… те падения – ошибки!
Они пугают как ужи, как змеи, впрыснув яд и пыткой
Порою докучают нам и нашу радость омрачают.
И жалит душу ту вина, хоть небеса её венчают.