Vysheslav Filevsky - 70 оттенков небесной любви. Поэтическая книга

Кто, тело презрев, рады духу отдаться,
Ликуя, цветя в Небесах ль, на Земле ль.
Я счастлив в молитве любви подвизаться.
И петь для тебя, как божественный Лель.

Свирель же я сам, и звучу всем собою.
Прекрасней напевов не в силах создать
Никто. Только сердце предвечно живое
Творца, ниспославшего мне благодать

Любить и звучать неземною свирелью
В среде бестелесных, подобных тебе.
Лить слёзы от счастья и благоговеть,
Отдавшись молитвы святому безделью.

У ног твоих строю духовную хижину.
Бел и невидим мой пламенный дом.
Тружусь в неде я нии чистом, возвышенном,
Ввысь устремляясь в горенье святом.

Но где же стопы твои: в храме ли, в Небе ли?
«Вижу» везде их: они надо мной.
И, строя мой дом, я ласкаю их с трепетом,
Ставши горящей любовью струной.

Напевы пылают, созиждя строение.
Его, как звезду, зачинаю, кружась.
Душе так желанно бесстрастное пение.
В нём Явь и Навь, прославляю, молясь.

Бытьё в тихом пламени, дом необъятный мой,
Стóпы Лузии, всезнающий Дух…
Любовный огонь пахнет розами, ладаном.
Песня чарует галактики слух.

Дом без границ и работа вне времени.
Мир праздным счастьем пыланья объят…
Любовный огонь – ты ль для тела не яд?..
Да, это правда. Но в счастье горения
Жизнь принести ему в жертву я рад.

Что душу в облике твоём прельщает? —
Конечно, чистота, незыблемый покой —
Всё, что сопутствует в движенье к Раю…
Всевышний, душу в горнем счастье упокой,

Даждь благодать с душой Лузии купно
Бытийствовать, её касаясь лишь едва,
И целовать… (У наших душ есть «губы»! )
О, о… Душа от счастия едва жива.

В Раю не жизнь – бытьё в благоговенье,
В прекрасном, беспредельном, словно космос, сне.
Лузию вижу я духовным зреньем,
Вот так, как в этот миг картину на стене.

Но – там нет образа. Лишь чистота и скромность.
Ни губ, лица, ни глаз – лишь ощущенья их.
И царствует духовная влюблённость
В Лузию и во всех «святых» и «не святых».

Нет ничего. Одни любовь и слёзы
От счастья жить в покое, мире, тишине…
Как нам с Лузией притягательны оне
В виденьях о непостижимом Бозе!..

Твой взгляд впитав, тотчас преобразился:
Какая лёгкость!.. Кто я? Шар ребячий?
О нет, я бабочка. Я к солнцу устремился,
От счастья став божественно незрячим.

Но не достигнув, запахом пленённый,
Я сел бездумно на цветок древесный
И пил нектар, духовным счастьем ослеплённый,
Даря его творенью безвозмездно.

Я – солнечная бабочка. Пылаю…
Как раскалённые, сребрятся крылья.
Я чудо света. Со цветка на цвет порхаю
С другими бестелесными святыми.

Как дивно солнце души проникает!
Им напитавшись, свет распространяю —
Восторженность свою… Пусть скучный мир рыдает
От счастья… Жизнь, смотри, как мы пылаем!..

Гореть духовным сердцем так прекрасно!..
Огнь вспыхнул – больше ничего не нужно…
И близ Лузии бабочка блаженно кружит:
Она иль я? Иль это само счастье?

Печалюсь: между нас чужие люди.
Их дух – он пелена меж Небом и Землёй.
И лик твой мутен. А душа святое нудит,
Пренебрегая суетой – духовной тлёй.

Сплошная облачность – на сердце камень.
Она мне попущенье, чтобы оценить
Величие любви, что там, над облаками,
Не видя суть её, тебя боготворить.

Мне пелена людская – не преграда.
Я проникаю духом облачную ртуть —
И золотом любви Небес душа объята,
И снова жизнь подобна праздничному сну…

Над облаками суеты так сладко.
Там – будто в лоне мамы или же в раю.
Исполнясь сокровенным знаньем в нём украдкой,
О счастье пламенем бытийствовать пою.

Ты слышишь духом. Этого довольно.
Мы вместе, несмотря на груды облаков,
Лузия, божество, небесная любовь,
Что чистым взглядом в сердце возожгла огонь мой.

Беседовать земными языками
С духовным пламенем – напрасный труд.
Ум – языка огня не понимает.
Огонь чурается культурных пут.

Полымя вне общественного мненья.
С ним толковать о суетном – смешно.
Любое отвергая рассужденье,
Он утверждает быт в безмыслии святом.

Огнь радостно в любви живёт и дышит.
«К чему слова?» – как будто говорит,
Бесстрастной радостью духовной брызжет,
Кропит ей жизнь и мир боготворит.

Благословляемый Лузией, я ликую.
Беседовать огню с огнём легко.
В полымени любви стихи реку ей
Вне языков Земли – их мертвенных оков.

«Люблю!»… – И нет иного содержанья
У наших чистых ангельских бесед.
Они – нежнейшие духовные касанья.
А в слове… – ощущенья Рая нет.

Я церковь духовным огнём наполняю.
Созвучен огонь мой её естеству.
Усилясь, огонь будто стены взрывает
И с веры снимает мирскую узду,

Исшедши на волю, в пространстве ликует.
Не Небо ли церковь, Лузия, твоя?
Я веру духовным огнём именую,
С восторгом в душе огнь небесный храня,

Лелея и пестуя в сердце влюблённом
Его, что созвучен с Причиной причин.
Весь мир умещаю в уме изумлённом…
Кто вспыхнул любовью, тот неизлечим:

Пылать обречён до скончания века
И после распада телес в жалкий прах.
Я в пламени сгинул – и нет человека.
Но ожил в иных, запредельных мирах.

В них я и Лузия, и ангелов сонмы.
Как дышится в пламени горнем легко!
Как счастье с Лузией гореть глубоко,
Как огненно-ласковы пламени волны!..