Кира Блонг - Время напрокат

© Блонг К., 2020

Эта книга давно ожидала того, чтобы сейчас Вы держали её в своих руках. Она стала отражением нескольких этапов моей жизни, жизни людей, которые меня окружали и окружают, жизни нашей страны. В ней рассказывается о людях, идущих со мной по жизни долгие годы, и о тех, с кем наши дороги пересеклись по касательной, но оставили след. Я испытываю огромную благодарность к тем, кто верил и верит в ту сторону моей личности, которая не видна невооружённым глазом под белым врачебным халатом или чёрным офисным пиджаком. Я с удовольствием вспоминаю свои выступления с гитарой на Грушинском фестивале и на творческих вечерах в арт-кафе «Камелот» в Саратове на проспекте Кирова. Именно здесь почти 20 лет назад я встретила поэта и писателя Игоря Алексеева, который показал мне, что поэт – это абсолютная честность. Что восхищаться, сожалеть, злиться, негодовать, сомневаться и бояться в стихах можно только так же, как в жизни, и на этой территории тебя никто не вправе осуждать. Я до сих пор часто перечитываю его стихи, по-человечески и творчески скучаю.

В арт-кафе «Камелот» вместе со мной читали стихи и пели свои песни очень разные люди: бизнесмены и врачи, артисты и учёные, политики и люди различных профессий и возрастов. Среди них был Виктор Николаевич Семёнов, саратовский бард и краевед, влюблённый в наш милый, купеческий, далеко не идеальный, но всегда уютный город. Именно он показал мне, что душа не имеет возраста и что истинное удовольствие и пользу можно принести людям, только занимаясь своим любимым делом, живя там, где хочется жить, невзирая на престиж, любя то, что имеешь.

В этой книге вы сможете прочесть стихи разных лет. Я не могла распределить их по годам и отделить «детские» от «взрослых». За время формирования сборника наша страна успела поменять свои границы, нескольких президентов, а главное, пройдя через эпоху бедности, малиновых пиджаков, массовой эмиграции и развала, она успела вернуть силу, уважение, радость и гордость своим людям! Мне приходилось жить в разных странах, но я всегда ощущала тоску по России, что отразилось в моих стихах. В них чувствуется и безусловная любовь к своему дому, и гордость, которую я испытываю за свою страну сегодня. Многие мои стихи написаны от первого лица, иногда от женского, иногда от мужского. Это, в целом, не имеет значения, так как любое стихотворение – это продукт работы души, переосмысления увиденного, услышанного, пережитого мной или окружающими людьми, поэтому далеко не все стихи являются автобиографичными. Бог знает, как душе удаётся преобразовывать все эти колебания! Я часто чувствую себя всего лишь её стенографисткой. Я благодарна каждому человеку, о ком писала и пишу. Некоторые из читателей, возможно, узнают себя, а возможно, узнают что-то и о себе через призму этой книги. Многие стихи посвящены моим самым любимым людям: моему сыну, мужу и, конечно же, моим дорогим маме и папе.

Моим родителям и посвящена эта книга. Родители – это люди, которые поддерживают меня в моем увлечении поэзией и авторской песней, которые были со мной на всех концертах и фестивалях, а главное, они всегда со мной рядом на протяжении всей моей жизни в её самые трудные и самые счастливые времена. Это люди, которым я безоговорочно доверяю, которых я уважаю и которыми восхищаюсь! Восхищаюсь их мудростью, их талантами, терпением, преданностью, умением радовать и радоваться. Ведь именно от мамы, которая пишет стихи, мне досталась способность складывать слова в поэтические строки, а от папы – ученого-физика – способность открывать что-то новое в простых словах, человеческих отношениях, в каждом обычном, но по-своему прекрасном дне! Спасибо вам, мои дорогие!

До склона лет хочу дожить я,

И чтобы склон тот был покат.

Распорядиться жизни нитью,

У Бога взятой напрокат,

Так, чтобы он не хмурил брови,

Чтоб не был на меня сердит.

Поберегу своё здоровье,

У Бога взятое в кредит,

Талантов пару откопаю

И подкачаю телеса,

Пока на землю наступаю,

А не болтаюсь в небесах.

Хоть что-то в этом мире знача,

Сумы избегнув и тюрьмы,

Я буду помнить, что удача

Даётся только лишь взаймы.

Извилин напрягу остатки,

Пока мой век ещё течёт.

Всё, что давалось мне в достатке,

Верну я Богу под расчёт.

А может, заленюсь и струшу

И, встретив дней своих закат,

Верну поломанную душу,

Как хлам, что брался напрокат.

Маме

Ты – женщина! Но кто же ты помимо?

Ты – мудрость мира на семи ветрах!

И суматоха дней проходит мимо,

И годы не навеивают страх.

Ты терпишь всё, триумфы и фиаско,

И просто терпишь жизни напролёт!

Твоя самоотверженная маска

Лишь вечерами тает, словно лёд.

И тают дни в немой палитре света,

И ты несёшь себя сквозь стены слов!

Но лишь на слёзы не наложишь вето

И не закажешь на ночь сладких снов!

Но только ты узнаешь цену счастью

И суть вещей уловишь, как волну!

Своей бесценной, безоружной властью

Ты сокрушишь преграду не одну!

Ты – тайна, неразгаданная вечность,

Соблазн и совесть, сила и мольба,

К тебе одной стремится бесконечность!

Ты – женщина, а значит, ты – судьба!

Мне хотелось бы жить, не тоскуя,

На лужайке под солнцем балдеть,

И о завтрашнем дне не толкуя,

В одну точку спокойно глядеть.

В черепной дребезжащей коробке

Отключить от сети провода

И смотреть, как пасутся коровки,

Как бежит дождевая вода.

Посвистеть беззаботно, как чайник,

Не боясь, что накличу долги,

И не думать, что скажут начальник,

Сослуживцы, друзья и враги.

На мгновенье, попав в обесточку,

Не лечить, не строчить, не ловчить.

Мне б хотелось смотреть в одну точку,

Не боясь никого огорчить.

Не метаться и не суетиться,

Не плести, не мести, не грести,

А сидеть и от счастья светиться,

Не боясь никого подвести.

Мне б хотелось на миг затаиться,

Безмятежно ресницы сомкнуть.

Может, что-то само состоится,

Если Богу слегка намекнуть?

Три недели. И много, и мало,

Долгожданно и так невзначай

Я удачу, как ветер, поймала!

Я в Париже! А ты не скучай!

Может, мне этот город лишь снится,

Где спешит за восходом восход,

Где и за полночь людям не спится,

Где вальяжней «пежо» пешеход,

Где красива и радостна старость,

Где не тронет волос седина,

Не заложит морщинок усталость,