Александр Хейфец - История с географией

Ты – жар-птица моя, – знаю, в жизни все временно,
Ты свободна, как ночь, и тебя не пленить.
Ты в своей правоте как в себе так уверена,
Что, наверно, нельзя мне тебя не любить.

Жаль, что петь о тебе не имею возможности
И тоскую о той что исчезла в веках.
Говорят, что любовь – это вечные сложности,
Но мне сложно лишь то, что ты так далека.

Так глупо беречь, что ушло,
Так трудно хранить, что осталось,
И боль от несказанных слов
Упорно к утру возвращалась.
Мне виделась ты у окна,
Стоишь, опираясь на стену.
И город, испитый до дна,
Сливался с тобой постепенно.
Мы где-то бродили сейчас
Средь улиц, не знавших названий,
Как словно исполнилась часть
Забытых давно обещаний.
Мы тихо шептались во тьме,
И время сошлось поясами,
И снова мерещилось мне,
Что все это было не с нами.
Нам просто хотелось любить,
Друг другу себя отдавая.
Но с каждым изгибом судьбы
Мы поняли: так не бывает.

Я тщетно пытался уснуть.
Тебя в своем сердце осилить.
Но шел я упорно ко дну
От груза напрасных усилий.
И дождь тарабанил в стекло,
И город нас больше не слышал,
И все, что, казалось, ушло,
Опять притаилось на крыше.

Мне хочется не думать о тебе,
Не повторять «не буду» сгоряча,
И запереть тебя в себе,
И словно на звонки не отвечать.
Но снова ночь встает меж нас стеной,
И я лечу вдали твоих орбит.
И ты со мной, по-прежнему со мной,
И время это вряд ли изменит.
Меж нас идут пустые поезда,
Так не найдя на прошлое ответ.
Встают меж нас чужие города,
И тысячи разбросанных планет,
Проклятия обманчивых веков,
Наш вечно не доигранный дебют,
И ты теперь безбожно далеко,
Где только наши души достают.
Ну а зима? Опять пришла зима:
Без снега, без метелей, без чудес.
И, может быть, она сошла с ума,
А может, потеряла интерес.

Уходят в ночь былые сны,
Весна в мой входит дом,
И я гляжу со стороны
На что осталось в нем.
А в нем осталась тишина,
Ее не заглушить,
И позабытая страна
Все продолжает жить.
В ней возникают города,
Дороги и мосты,
Но не единого следа,
Чтоб отыскать, где ты.
Там нету боли, нету зла,
Смятенья грозных лет,
Там твоя комната светла
И за окном рассвет.
Там солнца первые лучи
Касаются плеча,
И наших рук не отучить
Друг друга замечать.
Там ты осталась для меня,
Какой была со мной.
И пусть тебя мне не обнять
За ледяной стеной,
Но очертание твое
Душа моя хранит,
И вот весною тает лед,
И крошится гранит.
И дом пронзает тишина
Как в предрассветном сне,
И ты опять со мной одна,
Как словно мира нет.

Не говори, что с тобой мы похожи,
Коль ты от боли себя ограждаешь.
Может, я в жизни всего лишь прохожий?
Ты же не знаешь,
Ты же не знаешь.
Может, любить я совсем разучился?
Может, любовь я твою отражаю?
Стану твоей перелетною птицей,
Что непременно на юг опоздает.
К черту вся эта нелепая схожесть,
Чем же тебя она так поражает?
Лучше поверь мне: мурашки по коже,
Если душа твоя ждет и страдает.
Вновь над тобою янтарная осень,
Снова я в песнях твоих оживаю.
Медленной тенью я падаю с сосен
И, прикоснувшись к земле, исчезаю.
Но я не память весеннего неба,
Лакомым тортиком подданный к чаю.
Лучше до боли натянуты нервы —
Разве иначе любовь ощущают?
Ты не прижмешься ко мне на рассвете —
Мне не обнять тебя, видимо, тоже.
Ты предпочтешь этот сумрачный вечер —
Может, мы все-таки в чем-то похожи.

Земля по-прежнему вращалась,
Тасуя солнце и луну.
И ты опять со мной прощалась
И превращалась в тишину.

И распылялась огоньками,
И растворялась среди звезд.
А между тем под облаками
Я заболел тобой всерьез.

Но вот остался лишь глоточек:
Один глоток – и тишина,
Ты словно вырвана из строчек
О том, что ты мне суждена.

Тобой болею на рассвете,
Когда со светом перебой.
Слова, похожие на эти,
Кружатся вновь над головой…

Что я люблю, чтоб ты осталась,
Чтоб не доверилась судьбе.
Земля по-прежнему вращалась.
А я все думал о тебе.

В мире беспокойных очертаний
Вижу очертание твое.
Может, это просто подсознанье
Вновь покоя сердцу не дает?
Может, то, что кажется забыто,
Промелькнуло тенью в тишине.
Иль в потоке жизненных событий
Нежность поубавилась во мне.
В мире беспокойных очертаний
За туманом памяти и лет
Странные мы видим сочетанья:
То, что вроде было или нет,
То, что в нас потухнуть не успело,
То, что нам порой не достает,
Словно обрисованное мелом,
Это очертание твое.
Что убито – больше быть не может
За окном, размытым от дождя.
На себя ты вовсе не похожа…
Я, наверно, выдумал тебя.
В мире беспокойных очертаний
Не найти на прошлое ответ.
Вижу я души моей создание —
Правда, это только силуэт.

Я устал от любви,
Я устал от потерь,
Я устал от бессилия слов —
От того, что засело в моей голове,
Что навек остается любовь.
Но она убивает,
Оставшись с тобой,
Как змея, притаившись в стогу.
И разлилась во мне эта черная кровь,
Что дышать я почти не могу.
Что со мною не так?
Вновь во мне суета,
Отражение сумрачных дней.
И качается сердце мое на весах
Ненасытной потери твоей.
Ты давно не моя,
Ты чужая, прости.
Время сделало дело свое.
Отчего не могу я тебя отпустить?
Что покой мне найти не дает?
Как судьбой управляет безумный титан,
Возвращая к началу мой век.
И иду я опять за тобой по пятам,
Мой любимый, родной человек.

Еще горит во мне огонь,
Еще не тает снег,
И я держу твою ладонь:
Когда вдруг гаснет свет,
Когда разводятся мосты,
И нет пути назад,
И ночь – заброшенный пустырь —
Глядит в твои глаза.
Пусть это будет как в кино,
Как в предрассветном сне,
Где ты в игривом кимоно
Вдруг явишься ко мне.
Нам не отказано в любви,
Ей тысячи примет,
Ее пытаюсь уловить,
Когда вдруг боли нет.
И, покидая рубежи,
Смятенья, грусти, зла,
Ты, если можешь, расскажи,
Как ты меня ждала.
И кимоно сползет на пол,
Как все, что делит нас,
И мы найдем с тобой глагол,
Что нежность передаст.

На стенку гляжу неподвижно,
И взгляд мой тяжелый в сто тонн,
Как будто за секцией книжной
Таится застенчивый слон.
Он спит там, уставший от света,
Укутан в покорную тьму,
И мысли мои и секреты
Дарованы нынче ему.
И снятся слону, по секрету,
Не Африки сонный покой,
А нежность ушедшего лета
И вечность разлуки с тобой.
И двое колец обручальных,
И сказочность ласковых дней,
И счастье тропинкой случайной
Куда-то уходит по ней.
И, светом твоим озаренный,
Наивно влюбленный в мечту,
Стою я один, отдаленно,
Как будто прикован к кресту.
И некуда, некуда деться
От боли, нахлынувшей вдруг,
И вновь не дано опереться
На нежность протянутых рук.
И знаю, не будет спасенья
В забвенье, пришедшем извне,
На стенку гляжу с сожаленьем —
И слон мой не чудится мне.