Алексей Семиков - Первый виток Земли. Сонетная поэма-фантазия по мотивам творчества Пола Маккартни

Бессонный дождь медлительных ночей,
Как стражник монотонный, за стеной
Не то тюрьмы, не то судьбы моей
Стучит, вторгаясь в мертвенный покой.

Что могут эти капли рассказать?
Об океане, позабывшем их?
Об острове, оставленном стоять
В неволе волн безмолвно-ледяных?

А может быть, о деревце на нём,
Над скалами нависшем, словно зонт?
Или о страннике, что день за днём
На неподвижный смотрит горизонт?..

Но одиночество всего острей,
Когда чужой среди своих – людей.

Один спросил на улице меня:
«Далёко ли до Млечного Пути?» —
«Мне очень жаль, – ему ответил я, —
Но вам туда вовеки не дойти».

Он странно так взглянул и, не сказав
Ни слова больше, слился вновь с толпой…
С тех пор меня казнят его глаза —
Как у пришельца, с грустью неземной.

Вполне возможно, он в виду имел
Тот магазин молочный за углом;
А может, просто поболтать хотел —
Искал предлог, да только толку в том!

И так же, как не понял я иных,
Не ждать мне пониманья и от них.

Затеяли игру мы на пикник:
Закрыв глаза, узнать, что пред тобой, —
Я крикнул, помню: «Будущего лик!» —
Мне больше не встречался смех такой.

Для девушки заветной как-то раз
Нарвал я в поле редкостный букет, —
Но лишь принёс – услышал тот же час,
Что в тех цветах не нравится ей цвет.

Я исписал искристых песен лист,
Встревожив ими немощную рань, —
Но лучший друг (и классный мелодист)
Отрезал прямо: «Что это за дрянь?»

Но что же я в обиженных хожу,
Коль сам других чужими нахожу?

В лесной глуши, за много-много миль
От накипи сварливых перекрёстков,
Тысячелетней памятью застыл
Обычный домик – ветхий и неброский.

Но в крохотную комнатку войдя,
Ты ощутишь особый микроклимат,
Где на тебя немного погодя
Невидимые импульсы нахлынут.

Как будто не из чащи, а с небес
К тебе дойдёт забытый запах листьев, —
А за деревьями – и целый лес
Подаст сигнал неповторимо чистый!

С природой милой рай и в шалаше, —
Вот только нету райских кущ в душе…

Стремглав несётся сердце по волнам,
Срывая чувств восторженные брызги, —
Но, чересчур доверившись ветрам,
Оно перескочило гребень риска.

Разбитое, лежит на берегу,
Стремясь поднять поникший парус веры, —
Но на внезапно выпавшем снегу
Потеряны следы былой ривьеры.

А тут и землю охватил озноб,
Гора вблизи покрылась рвотной лавой, —
И торжествует ужаса микроб,
Взлелеянный стихией многоглавой.

Но в мире дан для буйных сил зарок:
Безумству – час, а смыслу – долгий срок.

Зардевшейся полоской горизонт
От края мира отделил начало, —
И таинство извечное красот
В который раз по-новому предстало.

Извивы рек – нет, женственнейших рук —
Венчает полнота морей-ладоней,
Сплетающих волос-травинок луг
В косу лесов – густых непревзойдённо!

Таит в себе холмов упругих грудь
Мечты высокой горные вершины, —
И только сердца солнечная ртуть
Нещадно жжёт в простёршейся пустыне…

Прекрасен облик Матери-Земли, —
Но отчего морщины пролегли?

Удав улыбочки радушнейшей, вползая
В обезоруженно-доверчивый зрачок,
Уж знает загодя, когда уловка злая
Заменит лесть-массаж на месть-электрошок.

И весь бескрайний мир сожмётся конвульсивно
В одну-единственную точечку слезы, —
Но чем страданье синих глаз невыносимей,
Тем чёрной радости заметнее следы.

А где же были вы – столпы людского рода,
Когда над естеством глумился сверхпорок?
Немыслимо – но спит иммунитет природы,
Ещё немыслимей, что спит в природе бог.

Змея садизма – мезозоевская мразь —
Как в человеческую душу пробралась?

Несётся шар земной в космическом хаосе —
Как дикая юла, как бешеный волчок, —
И в сторону его стремительно заносит,
И к северу летят и запад, и восток.

Когда-то в старину туземец кровожадный
Подобного себе с восторгом пожирал, —
Теперь же, заглушив инстинкта голос стадный,
Цивилизация – как самоканнибал.

Напрасно человек, кляня богов и судей,
Стремится вырваться из гонки круговой, —
Мелькают мириады, миллиарды судеб,
Затягиваясь туже петлей роковой.