Александр Черенов - Импотент и фригидная. Книга вторая. О любви грязно, пошло и весело… Типа стихи

Я, так как всё, до пыли,
смолото,
Свершал иной,
отважась, лов
И вдруг меня – как в темя
молотом,
Как кистенём,
от Ваших слов!

Теперь совсем не мил мне
вид листвы —
Хоть лето спешно
отменяй!
Да просто киллером
явились вы,
Сказав, что в чреве —
от меня!

Хоть стенкой успокоить
мне бы лоб!
Да, я Вам был любовник,
друг,
Но пухнуть уговора
не было!
Нелепо: я – и папа
вдруг!

Всё, всё: даю зарок
«иглу» постить,
И плоть свою держать
в узде!
Нет, нет, оставим эти
глупости:
Аборт – и никаких
гвоздей!

P.S. Я в тех делах не зря
упорствую,
Стремясь уже иных
объять.
Опять я с кем-то ночью
бодрствую.
Опять постель… Что, всё
опять?!..

Ода – в элегию, стансы – в сонет:
Мысли остались – а чувства всё нет!
Если и вспомнится – так, между дел! —
Плоть: романсе́ро зря песнь мне дудел!

Я вспоминаю, как всё началось:
Краска – в лицо, ну, а пот – на чело.
Мы стартовали от печки, как все:
С чувственных вздохов на пляжной косе.

Я вспоминаю финалы всех вахт:
Лепет, всегда закруглявшийся в акт,
И ощущенье, что всё – не со мной!
Ты мне казалась тогда неземной!

Помню скамью, что была нам узка́,
Помню «раздавленный» там же «мускат»,
Помню весь трёп в ожидании чуд —
Только любви не припомню ничуть!

Жизнь возвратила меня из Соче́й:
Вон – из мозгов, если вон – из очей!
Я преспокойно другой занялся —
Глупо вести разговор за «нельзя»!

Что было грустно, то стало смешно:
Чувство ведь произрастало меж ног!
В этом ли – суть мужиков и суть баб?!
Я извиняюсь: видать, не судьба…

Коль верны хоть частью слухи,
Там, в Соча́х – такие шлюхи,
У которых ноги, сиськи —
Просто блеск и первый сорт!
Был бы член, и деньги были б!
Я из баб повытряс пыли б,
Там девиц не нужны сыски,
То добро не перлы – сор!

Раз любовь – не стих, а проза,
Раз того добра – как проса,
Раз у них – вот жизнь! – любую
Забирай и уводи,
Я тогда, рекламой сманен,
Попрощался с Дусей, с Маней,
И – сюда! Хожу. Любуюсь.
Загораю у воды!

Да, девиц – как в море пены!
Всё, взыграл дух мой репейный:
Ноги, бюсты, юбки-мини —
Я почти, что на уде!
Дело только за валютой!
Как их всех, я завалю-то?!
Захватили юг фемины —
Так чего ж я не у дел?!

Я ж летел сюда по дамы,
Мне сбывают их пудами,
Так чего ж я сохну, вяну,
И с чего опал «кокос»?!
Всё спустил буквально за день!
Зря вертишь, девица, задом!
Всё: приму под солнцем ванну —
И обратно в свой колхоз!

Не ввиду посещения паба —
Я ж к нектару привык да к росе! —
Мне приснилась шикарная баба,
При невиданной прежде красе!

Я от этих немереных груд – дик,
Я узрел на Земле райский сад:
Ах, какие волшебные груди,
Ах, какой восхитительный зад!

Этой плотью б, как хлебом, давиться!
Это мясо б до сока давить!
Хороша бесподобно девица,
Да и я – с Голиафом Давид!

Сон, держи её! Эй, ты – куда?! Стой!
Ведь такую б – в музей! Под стекло!
…«Засандалил» я всё же грудастой,
Так, что прямо в трусы потекло…

Что рыдать, по софе
мечась-то?!
Брось – и боль
на гнев поменяй!
Ты меня вспоминай
нечасто,
Или лучше —
не вспоминай!

Бог – ну, тот, кто на небо
у́был,
Благородством меня
обнёс:
Я тебя отписал
на убыль —
Как платок, что истёр
об нос!

Скольких я до тебя
препон мнил,
Пока плоть не умял
в газон!
А теперь если что
припомнил —
Равнодушно: как фильм,
как сон!

Ты – не более! —
дева с торга!
Плюнь в меня – я утру
плевок!
Никакого
во мне восторга
От владенья твоей
плево́й!

Душу рвать ни к чему
на части:
Зад от новых
мест подминай,
И меня вспоминай
нечасто,
Ну, а лучше —
не вспоминай!..

Я ль в цветочки неправду
выкрашивал?!
Я ль девицу словами
выманивал?!
Нет – ведь я ничего
не выпрашивал,
И совсем ничего
не вымаливал!

На едином держался
престиже я!
Я ль кому свой «мундштук»
раздавал литым?!
Ты сама раздевалась,
бесстыжая,
И сама же меня
раздевала ты!

За старанья мои —
отвали бедой!
Ну, какой я отныне деви́ц
оплот?!
Я ведь так ублажил
твоё libido,
Что неделю теперь не взгляну
на плоть!

Я сдыхать не давал
обязательство —
Мне ж неделю на НЁМ
не носить наяд!
Вот бы цепью какой
обвязати «ствол» —
Ну, какая же ты
ненасытная!

А я, глупый – не счесть —
износил лаванд!
Пусть стремлений в тебе, словно
в гончей, но
Так как это ведь я
изнасилован,
Перерыв на неделю —
и кончено!

Ночь – не пойло ль,
а дни – не яд?!
Я дошёл: можно брать
и в дверь нести!
Не желаю
отныне я
Ни любви твоей,
и ни верности!

Размышлений о сексе
средь,
Не надраивай втуне
пол о стих:
Не желаю я больше
зреть
Ни вершины твои,
ни полости!

Зря ты чувствами
ожила́ —
Видно, сплин меня,
свою цель, настиг:
Не желаю, как встарь
желал,
Я тебя ни в кусках,
ни в цельности!

Мне бы жизнь свою
поменять
На другую, в которой
нет тебя!
Не желаю я
поминать
Тех, что мы натворили
вместе, бяк!

Сыпь приманки,
и сети ладь —
Не любящему, что
мне и́з того?!
…«Не желаю —
и все дела!»
Я ору под тобой,
неистовой…

Не заклинаю: «Извини!»
Я – тот шкаф!
Но ты мне больше не звони —
И точка!
Пусть зов – клыками источись,
А бас-то!
Но ты мне в душу не стучись —
И баста!
Стони под прочим до зари —
И дико!
А мне словами не сори —
Иди-ка!
Ни рук нам в кольцах под настрой,
Ни вый деть!
Ты мне ни сцен, ни рож не строй —
Не выйдет!
К рукам всё то, что мне претит,
В стыде ладь!
…Ты встала раком – не пройти:
Что делать?!

Не на балах, где лесть упряма,
Где бабы взгляды в нерв строчат,
Я встретил Вас, но если прямо,
Уж лучше было б не встречать!