Александр Шехтер - Жизнь неистова (Калейдоскоп жизни)

Жизнь – мелодия и грусть,
Сложна очень, ну и пусть.
По ухабам и болотам,
Мы идём назло заботам.
Ведь в борении и трудах,
Меньше чувствуем мы страх.
К лучшей жизни, в глубь и дали
Смело люди чтоб шагали.
А. М. ШЕХТЕР

Девочки смеялись,
Гурьбой собирались.
Всё о девичьем болтали,
Да мальчишек вспоминали:
Я за смелого пойду,
А вторая, я весёлого люблю.
Третья: мне героя – богача,
Говорила с горяча.
А четвёртая смущаясь:
Пусть он будет не герой:
Парень с доброю душой.
Чтоб любил меня, детишек,
Да растил моих малышек.
Дом от бурь оберегал —
Вот мой парень – идеал.
Что – то ты проста совсем
И не верь мальчишкам всем.
Они могут обольстить
И тумана напустить.
А как ты растаешь только
Жизнь ударит тебя больно.
Но назад уж нет пути,
Нужно будет всё снести.
И рожать, растить, кормить,
С детьми в ясельки ходить.
То промолвила Лолита:
Я по горло судьбой сыта.
Буду жить собой любуясь,
Перед парнями красуясь.
Будет всё, что захочу:
Девки, я же не шучу.
Ну и что ж достигнешь ты?
Где же грёзы и мечты?
Где любовь и где желания?
Будут только ожидания.
А как годы пронесутся,
Да морщины, вдруг, коснутся.
Кто согреет, приголубит???
Кто же рядом с тобой будет?
Ухажеров следа нет —
Одиночество ответ.
Значит нужно жить, мечтать,
Добрых молодцев искать.

Через радость и мучения,
В том и есть предназначение.
Продолжать нам род людской,
Женский потеряв покой.

Баба Яга – скупа,
Носит её ступа.
По лесам, болотам,
Полон рот заботам.
Хочет, что – то натворить,
Да Кощею насолить.
Лешему «леща» пустить,
Иль Кикимору позлить.
Водяного побесить,
Небылицу сотворить.
И плывёт за ней молва,
Негативная волна.
– Яга очень, очень злая —
Вот, молва летит какая.

Раз Яга для всех злодей,
Поубавилось гостей.
Уж к её избе тропа
Вся бурьяном заросла.
И изба вся покосилась,
Пока в ступе та носилась.
А вокруг дремучий лес
Посетил завистник Бес.
Паутина, мох и сырость
Вкруг Яги вдруг поселились.

А когда – то по тропинке
К ней Иван трепал ботинки.
Он из сказки приходил,
Её помощи просил.
Помогла ему советом,
Уж не помни, каким летом.
Но Ванюша победил
И Кощея приструнил.
Получил красу девицу,
И увёз её в столицу.
Ей тогда почёт воздали,
И добром все вспоминали.
Но теперь Яга грустит,
Её подвиг позабыт.
Добрым словом не помянут,
Глазом ясным и не взглянут.
Добро в дебрях заблудилось,
Потому Яга взбесилась.
Яга вспомнила теперь,
Что пугается и зверь
Её шуток и наказов,
Все устали от проказов.
Сторонятся встречи с ней,
Значит надо быть добрей.
Но характер менять трудно,
Дни бегут тогда так нудно.
Ей уже не молодеть,
Не с кем песенки попеть.
Может времечко придёт,
Ей как в сказке повезёт.
Вдруг придёт другой Иван,
Позабудут про обман,
И Яга спасёт от сглаза.
Ведь она не та зараза,
Что всех портит из нутрии.
Только что не говори:
Поубавилось Иванов,
И не пишут уж романов
О Яге, что всех целила, выручала,
Всех Иванов примечала.
Изменились времена,
И теперь лишь Сатана,
Или Бес проказник правят,
Ягу старую чуть хвалят.
Сложен мир и сказок тьма,
Да везде лишь кутерьма.
Но растут Богатыри,
В городах, что на Руси.
Как разгонят тучи злые,
Придут сказки уж другие.
Станет и Яга добрей,
Коли вспомнят и о ней.

Башня Останкино, словно игла,
Пронзила небо, облака.
Но земь, взметнутся не даёт.
Ей не дана команда – взлёт.
Стальные тросы и фундамент
Её свободу охлаждают.
Надёжно избран, сёй крепёж.
Сейчас уж точно не поймёшь,
Как та идея родилась —
Бетон и сталь навек слилась.
Легко витает в облаках,
Неведом стройной башне страх.
В грозу и бури, ураганы,
Парит играючи над нами.
На прочность грозы проверяют,
Секрет её не понимают.
Она шедевр и мысли взлёт
Теперь на радость всем живёт.

Березовскому везло,
В штормовые, всем назло.
Он к вершинам пробирался,
Ветрам буйным не сдавался.
Повязал он пол страны,
Подминая все чины.
На Кавказе даже был,
Проявляя рвенье, пыл.
Он при Ельцине в фаворе,
Денег в банке было море.
Все эфиры покупал,
экономику вязал,
Да Кавказом всех пугал.
Но история бежит,
И Кавказ уж не шалит.
Президенты поменялись,
А друзья все разбежались.
Да в России нелегко,
До вершины далеко.
Тут Британский Альбион
Шлёт Березовскому поклон.
Там в тумане за морями,
В бойком месте, да в дурмане,
Угасал бойцовский пыл,
Ведь героем всегда слыл.
А теперь промчалось время,
Наступило вдруг забвенье.
Заиграла бурно кровь,
О Руси мечтает вновь.
Но Английская элита
Поняла, что карта бита.
Притворялась – «крепко любит»,