Павел Шаров - От лирика к юмористу. Стихи

(Про автора)
Вот знакомая всем драма:
Как-то встретил папа маму,
Стали ждать богатыря,
А произвели меня —
Не зверушку, не букашку,
А меня – Шарова Пашку.

Время шло, а Пашка рос
И во все совал свой нос.
Молодой – был альпинистом,
Драматическим артистом.
Пролетал везде со свистом.
Обзывали стрекулистом.

Иногда со страшной скуки
Отдавал себя науке.
Времени большой процент
Был директор, был доцент,
Как ответственный начком
Поработал языком.

Был в цехкоме, был в парткоме,
Был профкомиком – в профкоме.
Был когда-то я спортсменом,
Был немножко бизнесменом.
Подвожу сейчас итог:
Я не валяный сапог.

Я не брал крутых вершин,
Я был средним из мужчин.
Но везде, где только можно,
Промелькнула моя ро… тоже.

Мысли вумные мои
Хранят научные статьи.
Даже книжка есть одна —
СВЧ посвящена.
Есть в той книжке одно «но»:
Кода читаешь – не смешно.

Мне за восемьдесят лет,
Я оставил бледный след.
Впереди еще есть годы.
Я решил, забыв невзгоды,
Жизнь последнюю прожить,
В жизни этой наследить.

Книжка эта, выйдя в свет,
Будет этот скромный след.

Своими чудными глазами,
Их бесконечной глубиной, —
Вы знаете? Ах, если б знали, —
Что Вы наделали со мной.

Топ по узенькой дорожке.
Топ-топ маленькие ножки.
Что за райская картина?
То спешит на танцы Зина.

Нам такое и не снилось
Красотищи торжество.
Будто с неба к нам свалилось
Божество!

Взгляд смешинками искрится,
Шея – лебедь, гибкий стан.
Кто увидит – превратится
В ошарашенный чурбан.

Кто увидел, тот балдеет.
Почему еще живет
Тот, кто чудом тем владеет,
И от счастья не умрет?

До чего прекрасны ушки,
Как жемчужные ракушки.
Носик! Ротик! А глаза!
В них и нежность, и гроза.

Райским голосом щебечет
Так, что все болезни лечит.
Груди – словно паруса.
И… другие чудеса.

Кто вдохнул ее дыханье,
Ощущенью нет цены.
Ходит, словно без сознанья,
Потеряв надолго сны.

Кто создал шедевр этот?
Кто на самом деле ты?
Заявляю всему свету:
Ты – богиня красоты!

Счастлив встретить твой взор,
Ощутить тебя рядом
И вести разговор
Не словами, а взглядом.

Я готов провалиться
В глубину твоих глаз
И в тебе раствориться
Навсегда. Не на час.

Я смотрю на тебя,
В бездну глаз смотрю.
Я теряю себя,
Потому что люблю.

Друзья мои, храни вас Бог
От непроторенных дорог.
Ведь долгой дружбы ровный свет
Важнее вспышек – вестниц бед.

А мною управляет бес.
Увы! Я в сложности залез.
Влетела, словно птичка в клетку,
Мне в сердце жгучая брюнетка.
Влетела в сердце и живет,
И сердце вместе с ней поет.

И я ношу ее в груди
И умоляю: «Погоди!
Не улетай, не уходи.
Быть может, счастье впереди».

Взбунтовавшаяся, грозна,
Набегает на берег волна,
Но теряет мощный поток
Свои силы в теплый песок.

Нрав свой бурный волна забывает,
Успокоится и отступает.

Ты – как берег, добрая мать.
Бурный всплеск превращаешь в гладь,
Доброту безраздельно любя.
И не может волна без тебя…

Без тебя той волне очень скучно.
Волна с берегом неразлучна.

Ты золушка, но и принцесса,
Котенок и леопардесса,
Тихоня и порхающая птица,
Наивность девочки и мудрая царица.

Ты будто бы волшебная загадка.
И счастлив тот, к кому придет разгадка.

Пусть сегодня тебе
Что-нибудь приснится:
Будто ты сестра весне,
Будто ты царица.

Ищет пусть тебя Ромео,
Мавр орет остервенело,
А тебя украл Тахир
И уносит на Памир.

Мы тебя в горах найдем,
А Тахиру надаем.

Пусть шампанское искрится!
Пусть тебе все это снится.

Я в компании одной
Бегал и крутил башкой.
Вдруг я взглядом зацепился.
Вот она! Остановился.

Рядом, прямо в двух шагах,
Море плещется в глазах.

Не успев воскликнуть «Ах!»,
Я споткнулся, изумился
И в глазах тех провалился.

Стал впервые ощущать,
Что такое благодать.
Вскоре думать стал, гадать,
Чего надо ожидать:

Так сидел я и гадал,
А голос внутренний сказал:
«Ты чего уселся тут?
Все равно тебя не ждут.
Тебе б, чтоб здесь повеселиться,
На сорок лет поздней родиться».

Возмутился я тогда:
«Это что за ерунда?
При моей-то старине
Кипит молодость во мне».

Последняя осень любви.
Листья, кружась, опадают.
Чувства зеленой тоски
Душу все чаще терзают.

Мы расстаемся с тобой,
Я вижу, я ощущаю:
На финишной мы на прямой,
И я, как лист, увядаю.

Вспышкой, сверхновой звездой
Ты жизнь мою озарила.
Ты стала мне очень родной.
Спасибо за все, что было.

И в памяти, как в тумане,
Всплывают счастливые дни
И пропадают в дурмане,
В бездне зеленой тоски.

Совершенно мгновенно
Я прирос всей душой.
Был счастливым безмерно
Год, прошедший с тобой.

А потом – год надежды
Это счастье сберечь,
В состоянье мятежном,
В ожидании встреч.

Но, увы, наступили
Годы тяжкой тоски.
Грудь как будто сдавили
Жесткой хваткой тиски.

И под звуки звенящей
Острой боли в груди
Я рукой нещадящей
Вырвал Вас. Уходи!

И душою, и телом
Я презрел суету,
Все вокруг стало серым.
Я ушел в пустоту.

(В день 8 Марта)

У заморского Гвидона
Чудеса творились дома:
Белка, лебедь, чешуя,
Тридцать три богатыря.