Яков Есепкин - Порфирность. Готические стихотворения

Глагольте, ангелы, возвестно,
Как не звонят, хотя снемеют,
Витым черницей Слово лестно,
Благих ли жалобить посмеют.

Не хватит краски на церкови —
И что гореть всезлатно митрам,
Тогда слиются нашей крови
Ручьи ко Божиим палитрам.

Будут мертвые эльфы парить,
Расточаться во цвете багровом,
И тогда нас решат одарить
Всецветенными светом и Словом.

Змеи выели ярь-очеса,
Возгляните: се черные свечи,
А еще подаем голоса,
Яд лием со немеющей речи.

Свет нагорный огонем пронзит
Фарисейские тризны и свечки —
И речения кровь исказит,
Мы ее завивали в колечки.

От любови, Господь, мы и стали черны,
И лебяжьи пуха по тщете растеряли,
Как церкови горят и краснятся млыны,
Изнемеем теперь, аще кровию пряли.

И стоим пред Тобой без юродных венцов,
Чтят венечную Смерть родовые пенаты,
На чужбине Твоих собивали агнцов,
Слезы их упеклись в терневые караты.

Только мы и сличим воздыханье чумы,
Червный цвет прелия в гнилостные короны,
Паки звучны, Господь, золотыя псалмы
И рыдают о нас колокольные звоны.

Нощно выльется красочный цвет,
Источатся всегорние блики,
И положат нам править Завет,
Яко были во смерти велики.

А вчера еще тлели красно
Богоданные эти цветочки,
Горькой кровию станет вино —
Так расставим одесные точки.

Саван днесь уготован Христу,
Фарисеям и мы удивимся,
Златом вырдеет лист ко листу,
В белой ветоши только явимся.

А злата мертвые не имут,
И что коронами считаться,
Венцы нецветные изнимут,
Начнем с тенями обретаться.

Мы ждали Господа в юдоли,
Его прихода золотого,
Чрез смерть реча Ему – глаголи,
Сиянней житий это Слово.

Алкать великую субботу
Всем положат, кто неумолен,
И мы кровавую блевоту
Прельем со черных колоколен.

Нас Господь и умерших простит,
Паки рано во пире глумиться,
Всуе ангел Господень слетит,
Мы устали смертельно томиться.

И соидем на Божий порог,
Житие мы влачились, довольно,
Кровью ль нашею белен мурог,
Так цветенье его божевольно.

Белый клевер воспыхнет в огне,
Зацветутся льняные сорочки,
Ах, белее и Смерти оне,
А за ними – кровавые строчки.

Только черной весной и неможно дышать,
А минули, Господь, первоцветные зимы,
Скоморохам легко аонид потешать,
Аще мы всебелы и срамно уязвимы.

Тратной краска легла, но забили цвики
Из чистец-серебра в лазуритные крышки,
Волошковые ниц обронили венки,
Расписали их тлом – и ни дна, ни покрышки.

Слушай, Господе, звон, это мы презвоним,
И лиются со губ кровотечные слоги,
Не сносили голов, хоть костьми охраним
Василечки Твое и златые чертоги.

Лишь сиреневый цвет отомрет,
Вертограды постелятся кровью,
Убиенных Господь изберет,
Чтоб сиих воспытати любовью.

Мы тогда золотые венцы
И наденем искосо-кроваво,
Яко Божие эти птенцы,
Хоть горятся пускай величаво.

Как Христос из терниц золотых
Всех превидит, в лазурь облачимся,
Не узнать и возможно ль святых —
О кровавом пуху мы влачимся.

Субботы красной литании
Сменятся горней благодатью,
Как нет во золоте мессии —
И то ли путь Его к распятью.

А путь сей розами устелен,
Крестоношения страстного
Преложна треба, и нателен
Цветок в крови, и рдеет Слово.

Были мы рядом и немели,
И всем на шеи роз хватилось,
Одно алкати лишь посмели:
Чтоб имя Божие святилось.

Будет время и мы изречем
Сокровенную правду витиям,
Огонями их клуб рассечем,
Паки зрети Христа лжемессиям.

Станут долу глядеть васильки,
Змей колодных покроют крестами,
И тогда Иисусу венки
Доплетем гвоздевыми перстами.

Слова Божия нет всеправей,
На устах ему кровью вскипаться,
А не станется горьких кровей —
Мы и будем в огонь заступаться.

Светлой пасхи, Господь, озолотный венец
Все красней и златей ото лет панацеи,
Так чернится одно в наших бельмах свинец,
Юровые цветки собирают Цирцеи.

Извели нас теперь в монастырских пирах,
Воскресения мы богорадостно ждали,
И холопский к Тебе загудел вертопрах,
Камелоты темны, где святые лядали.

Низошедший с небес на гробницу живу
Благодатный огонь меж левконий чумеет,
Прелегли мы, Господь, во чистец-мураву
И серебром залить чад никто не посмеет.

И пред пятницей ясен страстной
Безнадежный четверг во священье,
Не алкали мы веры иной,
Как Господнее вняли реченье.

А куда из юдоли бежать,
Персты битые, головы ницы,
Станем красные венчики жать,
Бледной смерти глядеться в очницы.

Снег апрельский покроет луга,
На которых успели сыночки,
И чрез кровь со чистец-четверга
Мы протянем Христосу веночки.

Пылают горние чертоги,
Во красных маковках им рдеться,
Не узреть ясные пороги —
Так будем в золото глядеться.

Сотлела Божеская манна,
Нет за хлебницами и корок,
И персть для странников небранна,
И от небес виется морок.

Христу даяния приимут,
Мы исторгнем худые крови,
И света мертвые не имут,
А выше этой нет любови.

Звезды Божии с неба падут
И ожгут наши сирые лица,
И архангелы мертвых найдут,
Чтоб со кровию лилась музыца.