Олег Зинченко - Рабочие рифмы. Слова на каждый день

Я воспитан на виниле
Звук живой держал в руках
Этим звуком прикормили
И взбодрили на спиртах

Я щелчков ловил прострелы
Шорох игл между нот
И запретных звуков смело
Срывал с диска оборот

А сейчас всё стало цифрой
Что-то раз, а что-то ноль
Безупречно повторившей
Чью-то До и чью-то Соль

Нет изюминки дефекта
Нет шуршания «пласта»
Хоть из Рая, хоть из пекла
Цифра приторно чиста

Кто ж воспитан на виниле
Живой звук держал в руках…
Ускользнуло время стилей
С чистой нотой в голосах…

Когда падает снег,
я перехожу на бег.
Не потому,
что боюсь снегопада,
или домой
мне немедленно надо,
а потому,
что не хочу быть пятном,
марающим белое полотно.
Не желаю быть точкой
цепляющей взгляд
тех, что на окрест
звенящий глядят.
И вообще,
не желаю быть точкой!
хрустящей куда-то
морозною ночкой.
А просто хочу
ускоряться на бег,
когда шорохом белым
вьюжится снег.

Май херачит через край,
Потому что это май

Время нытиков и нюнь
Среднерусский наш июнь

Солнца дни, как свист от пуль,
Так проносится июль

Грудь девичью наливая
Август – вестник урожая

Листик жёлтый теребя
Слышен голос сентября

Днём промозгло, сыро днём,
День пропитан октябрём

Год стоит пред алтарём
Обручён он ноябрём

Но декабрь его венчает
И сугробом обнимает

А за ним идёт январь
Праздников главарь и царь

Февралём зима кружит
И от скуки не тужит

Всем надежду, радость, фарт
Дарит мокрый месяц март

Но ещё мокрей апрель
Он раскис, как акварель

Ну а там херачит май
Май херачит через край!

Дома стареют, как люди,
Кряхтят по ночам и стонут,
И словно старухины груди
Чутки к любому наклону

И двери – иссохшие губы,
И стены – дряблые мышцы,
И вены – ржавые трубы,
И запахи, что сторонишься.

В окнах давно уж не небо,
А пыльная вечность из тлена.
И зелень пред домом нелепа,
И дряхлая крыша бесценна.

Когда же их стоны ночные
Уже никого не разбудят,
Поняв, что навечно пустые,
Дома умирают как люди…

Какая странная зима
Сочится грязью словно рана
Как будто осень не ушла
Или весна припёрлась рано

Иль мне чего-то не понять
Иль дважды два уж не четыре
Февраль, ручьи, с утра плюс пять
Февральный март хозяин в мире…

Ловите тёплые деньки
Хватайте их за хвост жар-птицы
Забыв про томные теньки
К припёку поверните лица

Тащите в дом огрызки солнца
За пазуху лучи пихайте
Жару хлебайте, коль уж пьётся!
От солнцежорства умирайте!

Когда ж придёт пора тоски
Когда слезами взмокнет осень
Обрывки солнца, лоскутки
Вам пригодятся, даже очень.

Крути, пацан, пока не дали!
Мне в шутку сплавщики кричали
Когда из брёвен
Плот сбивали…

Давай вали, крути педали
Мне губы девичьи шептали
Но руки с дрожью раздевали
Не отпускали…

Крути быстрей, пока не дали
В лихие годы угрожали
Братки, пока
Их не уняли…

И я кручу, кручу педали
И не ищите здесь морали
И вот ведь что,
Пока не дали…

Праведники умирают молча
Закрыв глаза и ночью
Умирают с улыбкой
Чтобы не тревожить всех шибко

Праведники уходят в слезах
Прорываясь сквозь боль и страх
Сквозь пелену страданья
Через стон увяданья

Праведники покидают нас стоя
В перерывах или во время боя
Идя в атаку иль отступая
Не расчищая тропинку к раю

Праведников осталось мало
Ведь нужны мечи, не орала
И со святостью быт не сверяют
Праведники умирают…

Дверь распахнёшь
и шагнёшь
невзначай
в солнечный луч.
И оставишь
в плесканье
чуть пригубленный чай
в светлых гранях
подстаканенных
круч.
Потому что – весна.
Потому что вдыхать
её нужно
легко
не натужно.
Желательно с кем-то
И дружно.

1000 зелёных – не больше чем вата
Ведь доллары гонят из хлопка
И странны мне всхлипы и выкрики мата
Когда открывается топка
В которой сгорают вонючие тряпки
С цифрами странных надежд
И жизнь мы пакуем в системные папки
Забыв, что уйдём без одежд

Над Заволжьем идёт дождь,
Дождь над Южным и Затверечьем,
Как это по-свински!
Не по-человечьи!

Ночь скрадывает тени
и растворяет полутона.
Ночь – время для лени,
время, когда тесно в штанах.
Это время пустых откровений
и наизнанку душ.
Бесшумный разбор сомнений,
когда рядом и плачь, и туш.
Когда пульс разрывает уши,
когда вопит в ночи тишина.
И в пятках прячутся души,
а на весах лишь скорбь и вина.
Ты не спишь, потому что тени
растворились в массе ночной,
потому что в ночи нет сени,
и не взял никто на постой.
Ночь скрадывает мысли,
она тверда, порой, как стена,
может унизить, возвысить,
и обратить всё в полутона…