Римид Нигачрок - Строки. Эксперимент. Том 1

В тени от желтых фонарей

В тени символа

В тени скромности чуть живо честолюбие

В тени страдало «я», на зов бежало слепо

В тенях ясней проступят, тут

В тепле понежиться уютно

В терпении боли душевной не больно

В тех годах неважных будто

В технологический отдел? Нет, лучше в цех

В тишине, в белоснежных палатах

В то время год, как изгнан был из дома

В то время как проигрывают оба

В то время проходили рядом многие

В то время такие забавы и игры детские

В то время я подумывал уйти

В то же время и счастливым

В то начало, в ту же точку

В того, кто рядом, близок и любим

В той душе порыв и робость

В той невозможности возможной

В той области, где духи обитают

В той печке в зимний холод

В толкучке в этакой сумей-ка

В толпе того, кто больше в ней нуждаясь

В толпе, гуляющей, столичной

В Толяна, думаю, пульну

В том и в этом…, черт возьми

В том механизме чуда пропал один лишь винтик

В том мире, где рожден и вырос

В том нет потребности рожденья

В том прелесть – быть без нижнего белья

В томленье сердце

В томленье сердце лишь бы пело

В тончайших чувствах

В топку Пушкин полетел

В топопривязчик прятаться пойдешь

В топопривязчике заперся до отбоя

В тот дом, что мы «удачно» посетили

В тот же миг он и шею распрямит, и спину

В тот мир проникнуть в плоти

В тот ряд запишет имя непременно

В тот час ворот не открывает

В тот час вскричал: я – не поэт

В тот час же возрастает

В тот час и душу станут грызть

В тот час на первом месте

В тот час находится и рифма

В тот час не стала бы душою открываться

В тот час приблизится. Скажи

В тот час унять тоски-печали раны

В тот час язык безумолчно беспечен

В тот час, игрой как отдыхаю

В тот час, лицо залило краской

В траве в переливах алмазное

В траве тропинка мной натоптана змеится

В трагедии лик безобразный взглянул

В трагикомичной сказке

В трамвае встречу провиденье

В тревоге взрослые, а детям развлеченье

В трёх измерениях ущербных

В три ночи сон невмоготу

В три ночи, осенью, в субботу

В три хода мне воткнули мат

В три этажа, старинной кладки здание

В тридцати верстах по бездорожью город

В триединстве, я живой

В трико, футболке, пахнет потом

В тринадцать лет мы с ней общались

В тринадцать лет, не думая нимало

В трудах найдет отраду

В трудах своих не замечал

В труде и отдыхе счастливы

В ту пору как не весело, смеяться

В ту реальность я былого

В туман предутренний и сырость

В туманные облака лужицу

В туфлях черных, средний каблучок

В тылах служу, на линию огня

В тылу врага взрывали эшелоны

В тылу, готовишься ли к бою

В убранстве есть и симпатичные

В убранстве перемены

В углу глухом под домом

В углу Литвинов, я, Баутин, Лазариди

В углу найдя гнилой предмет

В углу раздастся темном, душа уходит в пятки

В углу сидит старлей в противогазе

В угоду импульса, допустим, понимаю

В угоду рифме ли, способности ума

В уединении бесслезное я плачу за двоих

В узлах ли скрученная нить

В узлах, и спутанная нить

В ум супруге не придет

В уме из рифмострочек не укротить возни

В уме пестрит от жизненных моментов

В уме само родилось слово «мразь»

В унисон споются души

В условиях домашних и без помех беседа

В усмешке кривит губы

В усы дымит сигаркой

В утомляющих просьб, обращеньях

В утопию поверить вам необходимо

В утопиях Мора, Кампанелла

В учебке полгода: значит не дух, а фазан

В учебном центре временные роты

В ушах другие голоса

В ущелье течь другой, на дне

В форме сферы безграничен

В футбол играли, в КВН: вы «Иглы», мы «Кроты»

В Хабзас приедем скоро

В халат неряшливо одета

В халате в том же, что вчера

В халате выйдет если – разодета

В халате свободном

В халате темно-синем

В халате, проворчит: на, ешь омлет

В халате. И шприц – копьём

В хате дюжина детей – мал мала меньше

В хозяйку влюблена, и снег, а снег не хожен

В хомуты согнул металл

В хор внешних звуков, тел, спадает вялость

В хорошем есть всегда плохое

В хорошем смысле и плохом

В храм святых отнесены

В хрустальной вазе розы сохнет ветка

В цветенье плод и ярок, сочен

В целях маскировки деревья без корней

В центре стол, а по стенам кровати

В церкви – место покаянья

В церкви тот перекрестится

В церковь мне перед дорогой

В церковь он пойдет венчаться

В церковь с радости не ходят

В цех вернулся, освоил станок

В цех нужны крановщики

В цех пришла на месяц, на два

В цеху прохладно, мерзнут даже пальцы

В цеху с одной, с работы же с другою

В цеху сушильном мастер

В час вдохновенья красноречием богаты

В час рожденья малыша

В часах вертясь по кругу, распятый до исподний

В чем виноват, не понимая

В чем во мне неразбериха

В чем он нуждается, берет

В чем потерплю, уверен я, фиаско

В чем смысл жизни нашей

В чем суть нашего самосознанья

В чем ты нуждаешься сейчас

В чем я ни миг не сомневаюсь

В черновиках, где ворохи бумаги

В черновиках, где ворохи бумаги

В чертах имеете лица

В чести пусть скромность, добродетель

В четвертом, пятом измеренье

В четверть «пи» от вертикали

В четверть ты аттестован и ладно, не хвалят и не ругают

В четыре стороны откройся

В числе рабочих, ИТР

В читальном зале Ваня с Леной

В читальный зал бы поскорей-ка

В чувствах ощутительной тревоги

В чувство влюблённых досадой

В чужие двери запросто стучится

В чужой игре простая пешка

В чужом городе изгоем

В шагах пяти он замер

В шелках и бархатах, и ситцах

В шестернях сбой если – искры и грохот

В шестом утра домой вернулись

В шесть часов утра будить

В шикарных книгах будто б их читают

В шинели с автоматом, как год назад, привычно

В шины ткнулся левым боком

В шкафу висит, не ношенное мной

В шкафу лежит, а есть ли он в наличии

В школе сержантов полгода

В школу идти, не идти, вопрос не стоял: надо учиться

В школьном саду занимались цветами

В штыки Галина, я не против

В шубке белоснежной

В шум воды, и говор, полет шмеля, и грация

В шутку, когда обниму, она вертко

В щель ждать весны. И ветер веет

В щелях; мы без сапог, но спим одетые

В экзаменах пололась как трава

В элите числится, вот – главное

В элитном спать краю

В эмоциях прекрасны и незрячи

В эмпиреях жить высоких

В этой жизни встречаться, увы

В этой жизни мне комфортно

В этой жизни они неизвестны

В этой точке «я» рассудком

В этом зале служу я солдатом

В этом мире к примеру