Степан Толстый - Сотня отрезов парчи. Сборник стихов о любви и не только

Что ноты по уму настроит,
Мелодией украсив путь,
Что приведёт к мечте достойной,
А после даст ей отдохнуть.

Но в суете без струн небесных,
Она удачи не найдёт.
И между хвои скал отвесных
Рекою дикой утечёт.

И с шумом древних водопадов,
В бездонном мире тишины,
Обрушится на дно заката,
Укрывшись бликами луны.

А после, среди звёзд сияний,
Остановившись лишь на миг,
С упрямым гонором страданий,
Сизифов путь возобновит.

Ничего не происходит,
Ничего не происходит,
С теми, кто навек уходит
Кто уходит навсегда.
Просто следом остаётся,
Чистым следом остаётся,
Если вспомнят – сердце бьётся,
Ну а больше ни следа.

И когда приходит время,
И когда приходит время,
Возникает лишь мгновенье,
Что осталось на века,
То, что позабыть не могут,
Никогда забыть не смогут:
Голос по дороге к Богу,
И седые облака.

Голос весны уникален,
Он абсолютно открыт.
Нет в нём ни зла, ни печали,
Яркий и радостный ритм.

Летом он станет взрослее,
Тембр баритона взлетит
В небо, где радужной трелью
Звонко раскрасит мотив.

Осенью голос добавит
Лёгкие капли дождя,
Ветром холодным листая
Золото нот сентября.

А на рассвете зимою
Снежный мотив мудреца,
Песню закончит мажором,
Тихо взлетев в небеса.

Женщина плачет.
Бегут по глазам
Реки холодной воды,
Катится звонким алмазом слеза
В море бездонной беды.

Женщина плачет.
Дождём небеса
Прячут весну в темноте,
Где очень тихо слышны голоса
Песен холодных как снег.

Женщина плачет.
Бескрайний туман
Спрятал цветы и листву.
Может быть боль, ну а может обман,
Плач уходящему дню.

Женщина плачет.
Сдавило ей грудь
Болью. Дышать не даёт.
Ветер поёт ей: «Любовь не вернуть!»
Новую боль ей несёт.

Кончились слёзы
И ветер устал.
Странно. Бывает же так:
Яркий рассвет на востоке вставал
И в небесах новый путь вышивал
Той, что уснула в слезах.

Моя голова
Недостаточно круглая
Она, так сказать,
Голова нестандартная.
Она разрослась
Между плеч вроде пугала,
Однако глаза —
Зеленеют наградою.

Гружу я её
Одинокими мыслями,
Волнуют меня
День за днём эти таинства.
Единственно, что
Лезет чушью бессмысленной:
Остатки моих
Лишних дум, и чудачества.

И думаю я,
Шевелясь в размышлениях,
На кой череп мой,
Ежедневно безрадостный?
Единственно, что
Возвращает терпение:
Осознанный путь
Толерантности благостной.

Сказал мне мудрый лучший друг:
«Ты, брат, не в теме. Ты протух.
В стихах твоих лишь кутерьма,
Ни ритма нету, ни ума!

Сплошная ересь, глупый слог,
Хорейный дактиль рваных строф!
Читай теорию стиха!
Пока ж братуха, ты – труха!»

И я подумал: «БОЖЕ МОЙ!!!
Он прав: ведь стих то непростой
А у меня лишь трам-парам…
Видать я глупый графоман!»

И стал прилежно я листать,
Запоминать и сохранять,
Что Ломоносов изучал,
И Пушкин в строках излагал

И столько я всего нашёл,
Что чуть с ума, брат, не сошёл
А параллельно как читал,
Силлабо-тоникой страдал!

Проходят месяцы, года,
Я стал известен, я – звезда!
И смысл есть и ритм со мной,
Но как-то раз пришел домой,

А дома – старая листва
Тех строк, где выросла душа,
Всех тех неправильных стихов,
Давно ушедших в тайны снов.

А я, пройдя столь долгий путь,
Пытаясь пыль с кристалла сдуть,
Стремясь к прекраснейшей мечте,
Пришёл к дремучей пустоте.

И там ведь было так легко,
Гремела музыка стихов!
С ошибкой в ритме? Это да.