Павел Мухортов - Всякая всячина. Рассказы и стихи

© Павел Мухортов, 2019

ISBN 978-5-0050-7567-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Детство. Как мило звучит это слово. Постоянно нам что-то напоминает об этой золотой поре и, услышав это слово, нам всегда становится или тепло на душе, или пробегают мурашки по спине, и мы киваем улыбающимся лицом, издавая непонятный звук вроде «Ух». А сколько хорошего и плохого, веселого и грустного связано у нас с той вчерашней, беззаботной жизнью.

И вот представьте, что один молодой человек, который еще может вспомнить и нарисовать на бумаге картину детской жизни, и которому немного скучно слушать взрослых пап и мам, напоминающих своим детям о том, как себя вести там и там, ругающих их за всякие пустяки, и обязательно упоминающих: «Мы в свое время не были такими», – решил вместе с вами, дорогие читатели, вспомнить себя, того маленького мальчишку или девчонку в коротеньком платьице или в маленьких шортиках в обнимку с любимой куклой или машинкой, индейским луком… И вспомнить именно веселые истории, именно, по теперешним понятиям, хулиганства, которые приносили нам тогда столько радости. Здесь же вы сможете увидеть и свою первую любовь. Когда это с вами случилось? А, не помните, или не хотите вспоминать и рассказывать, чтобы дети не смеялись.

А знаете, я долго думал над одним из вопросов, возникшем у меня при встрече со старым другом… Мы в последний раз виделись, когда учились в пятом классе и вот встретились теперь, через столько лет. Мы могли бы о многом вспомнить, многое меня волновало. Хотелось снова попасть в те далекие и такие близкие времена, но мой друг оказался слишком «серьезным» человеком.

Так вот и возник сам по себе вопрос: «Нужно ли становиться „серьезными“, правильными, все знающими и все понимающими взрослыми?» И сам себе ответил: «Это же не интересно!» Ведь согласитесь, как нам не хватает тех глупостей, которые мы творим в детстве. Но мы этого не хотим понимать и жалуемся на свою жизнь. Конечно, нам хватает своих передряг. «Куда же еще больше?», – спросит кто-нибудь. Но ведь все это не то. Надо постоянно возвращаться в детство для того хотя бы, чтоб нашим детям было хорошо рядом с нами, ведь мы подчас не понимаем их.

И всех, кто согласен со мной, и кто готов к маленькому путешествию по страницам своего детства: от детского сада и до первой школьной любви прошу за мной, в живую сказку!

Постоянно пытаюсь вспомнить тот первый день или просто себя в тот момент, как помню себя. Наверное запутанно. В общем, вспомнить себя, самого маленького.

Много картин всплывает в моей памяти, и сколько не пытаюсь логически размышлять, определить, что было раньше не могу. Но, внутренне, кажется, это было так.

Сейчас уже не помню кто, но кто-то мне сообщил, что папа, когда придет с работы, принесет солдатиков. Согласитесь, для маленького мальчика лучше игры нет, чем переставлять фигурки, сопровождая эти «бои» звуковым оформлением – голос ребенка мог, кажется, подражать всему.

И вот, возбужденный, жду папу. Хотелось встретить его первым. Но от внешнего мира надежно ограждала веревочная сетка моей кроватки. Но если встать на ноги, то верхняя деревянная планка, на которой и крепилась сетка, была по плечи. И в маленькой головке рождаются большие идеи.

Это была первая высота. Слабыми рученками ухватился за планкy, и цепляясь пальчиками ног за сетку, начал медленно, но уверенно переваливаться через первый барьер…

Кончилось, конечно, все тем, что впервые малыш испытал чувство свободного падения – вот где скрываются истоки сегодняшней любви к небу.

Как ни казалось тогда шумным падение, мама его не услышала. Она продолжала спокойно спать, не подозревая, чем это еще будет грозить ей.

Не беспокойтесь, с малышом было все в порядке – я приземлился на мягкую, теплую, пушистую шкуру медведя. Маленький человек встал на ноги впервые сам, когда никто не просил об этом ине наблюдал за ним. Впервые он был предоставлен самому себе Как хорошо почувствовать себя самостоятельным.

Мальчуган огляделся. Все казалось таким огромным: комната, которую сейчас мы называем «курятником», была чем-то необыкновенным, особенно после коляски и кроватки; стулья напоминали животных – их видел он под солдатиками и называли их лошадьми. Какое все большое. Крышку от кастрюли позже он приспособит в щит богатыря. В сапог можно, кажется, влезть самому. Человек ходил по квартире, все трогал своими ручонками, переставлял, большое количество вещей летело на пол.

Долго ждал я папу, устал, захотелось спать. О том, чтобы попасть назад в кроватку говорить и не стоит. Нашел под диваном огромное пространство, ковер располагал ко сну.

Очнулся я уже на руках мамы, она была вся в слезах. Прижимала милое чадо к груди. Нарушенный сон малыша стал причиной пронизывающего детского крика, то бишь плача.

Позднее, много позднее узнал я и то, что произошло в те несколько часов, которые я мирно проспал.

Пришел отец. Проснулась мать. Сначала они и не обратили внимания на пустую кроватку. Пришло время завтракать и вот тут уж не вспомнить обо мне не могли.

Моментально папа был обвинен в том, что он оставил открытой дверь и ребенок ушел. Но потом опомнились – представить как выбрался этот ребенок из такого надежного сооружения как детская кроватка, они не могли. Украли, – мелькнула вторая мысль. На этом и порешили. Через десять минут весь небольшой офицерский городок искал «украденного». Привлекли к этому и органы милиции, но это не дало никаких результатов. Отчаявшись, мама шла домой, можно представить ее горе. Соседка, пытаясь успокоить ее, высказала интересную версию: «А что, если он свалился за кровать и спит там себе». Ответ можно было себе представить, но назойливая соседка сама заглянула во все углы, и наградой за ее поиски послужил я, найденный под диваном.

Этим вводным рассказом очень хочется предостеречь всех пап и мам от опрометчивых решений, принимаемых после многочисленных и многообразных детских приключений.

Сколько их еще будет.

Я не знаю, когда меня впервые привели в детский сад. Но моя сознательная жизнь здесь началась одним летним утром. Помню, пришел я в группу. Уже тогда мы были охвачены обрядом взрослых – пожатием рук. И вот подходит ко мне Нина, моя одногодка и заявляет: «Давай поженимся!» – как сейчас помню ее высокий, тоненький голосок. «Давай» – ответил я, правда, еще плохо понимал, что это такое. Нина же мне и разъяснила: «Ты будешь мужем, а я женой». Все стало ясно. Маска серьезности покрыла мое лицо. Затем я каждые пятнадцать минут спрашивал ее: «Ну, когда мы поженимся?» – и все это было совершенно серьезно. А Ниночка со всей серьезностью, долго, по-взрослому объясняла, что сейчас не время, еще рано, надо подождать. Сколько ждать никто не знал. Не знаю, чем бы эта история кончилась, долго ли еще мы «женились», но один случай оборвал все надежды.