Борис Базарнов - Книга стихов. Любовь и мечты.

Под окном чирикает воробышек:

Громче, громче, не поёт – кричит.

Нет, не заменить ему соловушек.

Камнем вниз стремительно летит.

И затихло всё, слетел горластенький.

Не разбился (крылья для чего).

На балкон вспорхнула пара. Здравствуйте!

Хороша подружка у него.

Он сидит, поёт легко, заливисто.

А она, головку наклоня,

Подпевает тихо и отрывисто,

Будто бы к себе его маня.

Радуюсь, нашли они друг друга.

Гнёздышко для деток будут вить.

Гордо воробьиная супруга

Будет жизни деточек учить.

Ну а мне постыло одиночество.

И не докричусь ни до кого.

Все зовут по имени и отчеству

И не видят горя моего.

А одной тоскливо, жутко, скучно.

Я, как печь, без жара и огня.

И душа рыдает вновь беззвучно.

И никто не слышит здесь меня.

Захватила любовь, захватила

Так, как будто, всегда это было.

Подошел он и за руку взял,

Улыбнулся и просто сказал:

– Мы поедем с тобой далеко,

Знаю, будет порой не легко.

Мы увидим края всей земли,

Ведь на ней мы любовь обрели.

Рука об руку вместе пойдём.

Я не ведаю, что мы найдём.

Лишь бы только с тобой рядом быть,

Всё смотреть на тебя и любить.

Моё сердце, как сильный магнит,

К тебе тянет, да так, что болит.

Лишь прижавшись к тебе, я живу.

Ты, как будто бы, сон наяву.

Мне не надо к тебе привыкать.

Мы, как дети, будем играть.

Я ведь знаю тебя сотни лет.

И не надо давать мне ответ.

Я всё вижу и так по глазам.

Не пролиться горьким слезам

По ушедшей девичьей весне.

Ты не видела даже во сне,

Как по жизни пойдём мы вдвоём.

Вместе будем и ночью, и днём.

Захватила любовь, захватила.

И, как будто бы, разум затмила.

Я пошла, но забыла спросить,

А на что же и где будем жить.

Позабыла про дом и семью,

Про отца и про маму мою.

И про то, что без отчих корней

Свет любой мне не будет милей.

О чём сейчас ты думаешь? Скажи?

Твоя печаль не безразлична мне.

Быть может, в нас настигшей тишине

Почувствовала ты себя ненужной, одинокой?

Но и тогда расстаться не спеши,

И отгони предчувствие разлуки недалёкой.

Расходятся легко лишь корабли,

И то, мне кажется, что это только внешне.

А мы ведь люди, и сложней, конечно,

И отношения наши, и пути.

Они ведь нас друг к другу привели,

Так не спеши же от меня уйти.

Но если для тебя уже сейчас всё ясно,

И нет нужды ещё что-то искать,

То ты, пожалуйста, мне дай это понять.

Мы распрощаемся с тобою навсегда.

Не стану я тебя удерживать напрасно.

Но разве сердце не стучит: «Беда, беда»?!

Тягостно жить одинокой душе.

Дом, как чужой, неприютный, холодный.

И за порогом не лучше уже:

Мокрая осень и ветер свободный.

Он по задворкам шныряет как пёс,

Хлопает ставнями, воет сердито,

Шляпу сорвал с головы и унёс.

Сеется дождь сквозь небесное сито.

Был человек и куда-то ушел.

Холод ненужности хуже мороза.

Даже никто головой не повёл.

Лучше бы слёзы, мольбы и угрозы.

Душа болит и стонет, не хочет умирать,

И за сердце хватает, свилась в комок от боли.

За что же мне несчастному приходится страдать?

Но боль унять нет сил моих, терпеть нет силы воли.

Жизнь без тепла и ласки. Какая ж это мука!

Уносят ноги в чащу. Лес, душу ублажи.

В лесу не одиноко, легко нести разлуку.

Ты листья, как бальзам святой, на душу возложи.

Она ещё чуть стонет и всхлипывает тихо.

Скорей бы улетела туда, на божий свет.

Оттуда всё виднее и нет такого лиха.

Такой щемящей боли наверно тоже нет.

О, Господи, помилуй! Не знаю, как жить буду.

На это – Божья воля. Нельзя ведь разделить,

Чтоб тихая душа смотрела бы оттуда,

С небес, а тело бренное здесь продолжало жить.

Что болью я измучен, пока никто не знает.

Я внешне всё такой же, хожу среди людей.

Что выжигает боль в душе, то в небо улетает,

Сама ж она не гаснет, становится сильней.

С такою сильной болью не будет век мой долог.

Судьба мне начертала вот так страдать и выть.

Надежды уже нет моей, за жаром будет холод.

И могут только двое здесь что-то изменить.

– Всё будет хорошо, – нашёптывает дождь.

Хотелось бы и мне, как прежде, в это верить,

Бродить, блаженствуя, под солнцем без галош

И расстоянье до тебя шагами мерить.

Но долго тянется дождливая пора,

И проблеск солнца душу не согреет,

И расстоянье до тебя не три двора,

А столько, сколько дождь дождинок сеет.

Зонтом укроюсь, мерзкий дождь кляня.

Но как от бесприютности укрыться?

Взываю к небесам: «Прости меня!»

А дождь уже не шепчет, а струится.

Свинцовые низко висят облака.

Свинцовые воды чуть движет река,

И взгляд, устремлённый в свинцовую даль,

От жизни свинцовой, холодный, как сталь.

Сбросить бы эту свинцовость, забыть.

К синему небу свободно уплыть.

В нём раствориться, как солнечный луч,

И возвратиться, и ласков, и жгуч.

С любовью внимать твоим тихим словам,

И лучиком тёплым скользить по губам.

Прекрасная материя взаимоотношений

Бывает очень прочной. Её не разорвать.

И соткана материя из солнечных мгновений,

Искрящихся и зыбких. Нельзя их в руки взять.

Внезапные и тайные меж нами связи множатся

Из быстрых полувзглядов и соприкосновений.

И наши отношения так постепенно сложатся,

Что даже не заметим мы лёгких тех сближений.

Позволь мне тобой любоваться,

Красивей ещё не видал.

С какою волшебною грацией

Легко ты вошла в этот зал.

Волны вальса тебя подхватили

И в танце, кружа, понесли.

Движенья изящными были,

А взоры невольно влекли.

Ты вряд ли сама сознавала,

Божественной статью своей

Ты зрителей всех возвышала

Над уровнем наших страстей.

Позволь нам тобой любоваться.

Ты вся – воплощенье любви.

Нельзя нам к тебе прикасаться.

Как солнечный луч, ты живи.

Смотрю на женщин, как на чудо.

В них видится мне мир иной.

Я удивляться вечно буду

И восхищаться красотой.

Войти в тот мир всегда так манит.

Там дом родной, уют, тепло.

Никто меня там не обманет,

Там на душе всегда светло.

И где бы ни был я в разлуке,

Тот женский мир всегда со мной.

Я точно умер бы от скуки

Без милых барышень весной.

В чём волшебство их я не знаю.

И это не дано мне знать.

Я, в их присутствии, летаю,

Но не желаю улетать.

Не странно то, что мы вас любим.