Лика Романсеро - Когда цвёл вереск

Со звоном сходились рапиры.
За чёрные косы Инесс,
Сражались; Хуан – дон задира,
Пират и богач Висентес.
А донья была на балконе
Да слушала третьего весть.
И ждали их резвые кони
Что б прочь из Мадрида увезть.
Дрались два ревнивых повесы,
Не видя, девицы обман.
Убит был Висенте Ла Месса,
Смертельно был ранен Хуан.
Лежат на камнях дуэлянты,
Их души достигли небес.
В Толедо с кузеном инфанты
Умчалась красотка Инесс.

В предместье Мадрида когда-то
Идальго прославленный жил,
Молил: – Мне наследника надо.
И дочь от судьбы получил.
Жену в тот же час взяло небо.
Остался с малюткой отец.
– Не девочку, мальчика мне бы.
Стенал этот гордый вдовец.
«Что делать»? – стал горестно думать.
И раз бог иного не дал,
Он девочку, надо ж придумать!
Как сына воспитывать стал.
На лошади лихо скакала
Уж в ранние годы она,
Охотилась и фехтовала,
И слову бывала верна.
А годы стрелою летели,
И имя Жуана гремит.
Он там, где есть стычки, дуэли,
На весь он Мадрид знаменит.
Все доньи о нём лишь мечтают.
Так мил и красив дон Жуан.
А он для них песни слагает
И длит сладострастный обман.
Порою о моде толкует,
Немного порою им льстит.
И вот о Жуане тоскует
Красотками полный Мадрид.
Завидев его, кабальеро
За шпаги хватаются в миг.
Нет юношам хуже примера,
Чем этот лихой озорник!
У герцога Эстремадура
Есть донья Лаура – сестра.
Нет девушки краше Лауры,
Да любит Жуана она.
У герцога в гордости рана,
Дон Карлосу свет стал не мил.
Не может простить он Жуану,
Что сердце сестры тот разбил.
С досады едва лишь не воет,
А этот не сбывшийся зять,
Готов ему шпагу без боя
Да с сердцем в придачу отдать.
А донья Лаура рыдает:
– Любовь его только обман!
Уж донью Анхел воспевает
В своих серенадах Жуан.
За честь, за семью, за сестрицу
Дон Карлос готов постоять.
Жуан должен с жизнью проститься.
Повесе за всё отвечать!
Лишь только луна в небе встала
Туманной истомы полна,
Пора для дуэли настала.
Кого же погаснет звезда?
Мелькали клинки в лунном свете,
Звенел из Толедо метал.
Закончился бой на рассвете.
На землю… дон Карлос упал.
Не видел он слёз дон Жуана,
Был в забытьё погружен.
В носилках домой утром рано
С почетом доставлен был он.
Король узнаёт о дуэли
И в гневе диктует указ.
Жуану сидеть в подземелье,
Коль он не уедет в тот час.
Настала вновь ночь над Мадридом.
Клубился, сгущаясь, туман.
И к герцогу с сумрачным видом
Вошел во дворец дон Жуан.
– Что вижу? Задира Мадрида
Нарушил приказ короля?
Ответил Жуан без обиды:
– Разверзнется пусть хоть земля!
Приму я арест. Даже кару.
Я шпагу тебе отдаю
И сердце с клинком этим в пару.
Тебя я, дон Карлос, люблю.
Берет, на паркет упадает,
Открыт ему давний обман.
И к герцогу вдруг попадает
В объятья лихой дон Жуан.
Что было потом, я не знаю.
У герцога пышный дворец.
Теперь там жена молодая.
И скоро он будет отец.
Прекрасная донна Хуана
Наследника с трепетом ждёт.
И песнь о любви дон Жуана
Для мужа порою поёт.

Русалка жила в волнах Днепра-реки,
Глаза словно небо, а косы как пена.
И князя героя любила она, всему вопреки,
Горячо, незабвенно.
Ответной любви от него не ждала.
Князь жил своей жизнью земною.
В походы челны провожала она
С дружиной его удалою.
Когда возвращался с победою он,
Русалка, резвясь, ликовала.
Князь в терем свой вёл и наложниц и жен.
Она всё его обожала.
Когда он купал боевого коня,
За камнем тихонько сидела.
Его не моля: – Погляди на меня.
На милого, молча, смотрела.
И мчались волны одна за другой,
Менялась в Днепре вода.
Давно поседел, постарел князь герой,
Русалка же всё молода.
Она обожала его седину,
С морщинистым, гордым челом.
А он, схоронив уж шестую жену,
Седьмую привёл к себе в дом.
Да был у седьмой удалец молодой,
Он страстно её обожал.
И раз на охоте из чащи лесной
Стрелу в сердце князя послал.
Смертельно был ранен князь этой стрелой.
– Иного не ждал – прошептал.
И с жизнью простившись своей удалой,
Холодную Нею обнял.
В ладью боевую положен герой,
В которой в набеги ходил.
И в жертву заколот уж конь вороной,
Что верой и правдой служил.
А жрицы ведут молодую вдову,
Печальна она и бледна.
Суров приговор: – Что б исправить вину,
Пойдёт вместе с мужем жена.
С реки наплывает туман на ладью,
В отчаянье жертва рыдает.
А жрица, читая молитву свою,
Уж грозный кинжал поднимает.
Крик женский раздался в тумане густом,
Пронёсся над берегом он.
И смолкнул вдали над широким Днепром
Не то полувсхлип полустон.
Растаял туман в тот же миг над ладьёю
О, грозный Перун! Нея, что же такое?
В смятении жрица сама.
Русалка лежит на груди у героя,
Кровь льётся из раны широкой волною,
А жертва земная… жива!
Пылает ладья, по реке уплывая,
Волну догоняет волна.
Дружина ей смотрит вослед удалая,
И с ней молодая вдова.
Русалка, любившая молча героя,
Свой выход любви той нашла.
С ним вместе покинула царство земное,
С ним рядом в мир лучший вошла.

До ночи тебя ждала я,
В тиши у окна грустила.
И в сердце, того не зная,
Лютый мороз впустила.
Миг, сердце у льда в оковах.
А вьюга с собой манила.
И вместе с зимой суровой
Мне белое платье сшила.
Дверные открыв засовы,
Я быстро с крыльца спустилась.
И вместе с подругой новой
В весёлый я пляс пустилась.
По ельнику и полянам
Со снегом, кружась, скакали,
Резвились с степным бураном,
И весело распевали.
Вдруг вспомнила день вчерашний,
От пляски устали ноги.
Вернулась в уют домашний,
Ты ждал меня на пороге.
И счастья открылась дверца,
Лишь взял ты меня в объятья,
Растаяла льдинка в сердце,
А с ней снеговое платье.