Алекс Комаров - Поэзия моих ночей. Сборник стихов

Санкт-Петербург вдруг становится ближе

Родина милая – та, что зовём…

Париж, город любви, художников, поэтов

Влекущий всех – увидеть красоту

Хорош всегда, зимой дождливой, летом

В загадке улочек, несущих суету

Любовь – здесь в творчестве подспорье

Комфорт эпикурейства в ней закон

Где даже мыслей нет о муке или горе

Одной любви цветёт здесь сладостный бутон

В дождинках иль в лучах веселья

Застыл Париж в любовной кутерьме

Не забывает он в девицах вдохновенья

Купаясь в вечной, сладостной весне

Город любви, романтиков, проказниц

Писателей и музыкантов, кабаре

Не умирает и сегодня в серости и скуке

Резвясь в привычной, столь загадочной игре

В России, что ни чел, то это гений, но не в чести из дерева страна

У нас смелы, хоть пьяны все затеи, нам не хватает только кирпича

И я всё жду – знамение мне будет, и романтической бессонницей живу

А ветер жизни в з… цу мне дует, мы европейцы – смело говорю

Кошмары Сталина и Берии мне снятся, ведь не хватало рук ни для чего

А нелегалов только щас боятся, а им, похоже – в жизни всё равно

Афган закончился, а муки остаются, …мы лучше всех… – горланим до сих пор

Расставив ноги, обутые все в бутсы, так, не настроив поныне своих нор

Блудливость наша – только распаляет, хочу, хочу – всем слышится кругом

Собак нам в пищу только не хватает, разлитой водки, солнца за окном

Страдаем мы одни и коллективно, клянёмся мы кому – то отомстить

Как тараканы – думаем наивно и продолжаем только водку пить

Плодим по ходу скульптурных мы уродов, притонов тьму настроив для ночей

И нормативностей придумав для народов, всё об Америке печёмся – про детей

На Южный Крест с похмелья озираюсь, какие толпы ихним Лондоном идут

А я в каюте тут развратом упиваюсь, освободившись от – застенчивости пут

И где жена моя – совсем не знаю, забыл её – с подстилками, вконец

Даже звонков себе не замечаю, гарем из девочек совсем не леденец

Прозрачные границы побуждают, раздвинуть ножки у застенчивых друзей

И молодые люди только и летают, за исполнением приятнейших идей

Теряешься в догадках – что важнее, марксизм иль догма, разом – насовсем

Присматриваясь к грудям – чьи длиннее, накалывая быстренько тотем

Спасибо Горбачёву – он углубил, и красота на свет – уже дошла

Но старый коньячок ещё мы губим, а помечтаешь – тоже красота

Я ихний Рейн совсем не замечаю, мне интересны Волга и Кура

Я новый тип простого человека, хоть Амстердамом мыслит голова

Не любят люди наши умирать, хотя и ждёт другая их одежда

Пугает смерть, она велит страдать, не оставляет только лишь надежда

Урчу в дремоте дня и бытия, я ни за что сейчас не отвечаю

И виснут в воздухе слова все эти дни, и вновь по кругу снова выезжаю

За смыслом в Гималаи отправляюсь, конфликтов – не бывает здесь

В небесных водах быстро обмываюсь, не подхватить, вот только – бы болезнь

Я всё уже давно переработал, наутро встану может быть другим

И понесусь большим, крутым галопом, по нашим главным улицам большим

Индус в кино ругает поцелуи, но помочиться в куче не дурак

С утра на рикше лихо управляет, и Ганг свой видит, как какой чудак

Мне вкус достался тонкий по наследству, помадой только спрятан он от всех

И прёт на всех других моё кокетство, дремучесть прёт, оно не знает лет

Я лицемерно, громко заявляю, Калькутта – город, только для коров

Кормящей матери – по прежнему, не знаю, едва не сбил я двух больших слонов

Какие ляли ходят на свободе – не надувные, как они у Вас

Сверхсчастье – принесут они, по сути, обставят всех других – да и зараз

Мешаю всё и занимаюсь чём – то, как хорошо – кому – то я кричу

Я подцепил большую негритоску, и подцепил какую – то чуму

Жизнь наворочена и всё вокруг смешалось, ошибок море совершаем мы

Ты растолстела – так не так питалась, энергетически страдая от судьбы

Засор идёт – страдает Миссисипи, там духовитость всюду разлилась

Марк Твен молчит, но нюхает элита, защитных средств, зато гора нашлась

Совокупления и роды идеальны, в стране Америка как – будто – бы всегда

И всем им счастье принесёт глобально, все заживут, как в чреве у Христа

Глупы все люди и руками машут, им на хрен Космос – только лишь любовь

И все бросаются во всякие развраты, адреналином погоняя свою кровь…

Онегин за наследством дяди

Из Петербурга мчит в деревню

Встречают местные дворяне

Везут Онегина в харчевню

Онегин им и говорит

Читаю я, Адама Смита

Я, фаворит в красе ногтей

Как вся дворянская элита

И местными дворянами был принят он

Но, барщину сменил сейчас же на оброк

Поскольку либералом был и кое с чем ещё знаком

К тому ж Онегин знатный был игрок

Владимир Ленский приезжает

Поэт, романтик, но не гей

Онегин же того встречает

Средь лип, берёз и тополей

Услышав Ленского стихи

Хреновым обозвал его поэтом

Всё о любви, да о любви

Вы, батенька с большим приветом

Тут подошли Татьяна с Ольгой

Увидели Онегина и охренели