Илья Морозов - Благая исповедь ночного созерцания… Сборник стихотворений

Мой вылет через два тяжелых часа,
Сижу на стуле в зале вечной муки.
И на лице бессмертная гримаса
Дает всем знать, что человек в разлуке.

Я не хочу теряться вдалеке,
Мне чуждо пролетать над нашим миром.
Все мысли об одной твоей руке,
Подхваченные пламенным зефиром.

Мелькают люди, шепчут голоса,
Смеются дети в бескорыстных ласках.
И лишь одна далекая душа
Ведет с собой борьбу в различных масках.

Вернуть бы все на старые места,
Те дни, когда не спал от вдохновения.
Начать поэму с чистого листа
И заново прожить все озарения.

Я с этим чувством свыкся уж давно,
Мне меланхолия годами слала песни.
Но иногда привычное окно
Вдруг гасит свет и шлет плохие вести.

Я верю, что себя переживу
И вознесусь над мрачной непогодой.
Но в данный миг, когда в слепом бреду,
Аэропорт мне дарит лишь невзгоды…

В который раз сижу я темной ночью
После ухода тягостного дня.
Душа целует сердца полномочия,
Тем самым отдаляясь от меня.

Ведь только погрузившись в эту мантру,
Спешу я скрыться в ветках своих снов.
Не поддаваясь юному азарту,
Я не хочу ломать ненужных дров.

Но правда это или предрассудки,
Не мог я осознать уже не раз.
Из камня трезвых дум, пьянящих сутки,
Хмельные думы создают алмаз.

Дай силы мне, великое сомнение,
Уйди от своих первородных целей.
Сыграй другую роль, для озарения,
Преподнеси мне ряд иных изделий.

Ведь все мое седое существо
Пытается найти ту мудрость смыслов.
Крутиться будет вечно колесо,
Пока над ним дремота слов повисла.

Я знаю, что найду твои истоки
И искупаюсь в самых чистых водах.
Сегодня пусть все дни мои жестоки,
Но вскоре буду плыть в твоих восходах…

Сегодня посмотрел в себя.
И что увидел там? Одно:
Мне зимней ночью дарят плед,
Халат и белое вино.

Обвел свой взор вокруг тоски
И тут же понял заодно:
Спасают от полночных бед
Халат и белое вино.

Куда идти мне, как забыть
Все то, что мною влюблено.
Помогут на ноги мне встать
Халат и белое вино.

Лечу я в дали, к облакам,
И сею верное зерно.
Ведь внемлют всем моим ветрам
Халат и белое вино…

Я вновь ужасаюсь прекрасной зиме,
Ведь чувства мои помертвели от лета.
Я холодом прячусь в уютном гнезде,
И все мои грусти колеблются где-то.

Я ждал этот снег бесконечность, и раз,
Купаясь в уютных страницах из книги
И в томных романах, мой искренний глаз
Улавливал белые вихри интриги.

Двенадцатый месяц – великий мой дар,
Рожденный со мной всемогущим морозом.
Грядет голубика, а с ней весь отвар,
Украшенный мхом и брусничною розой.

Мой север далекий, тебя я люблю,
Когда-нибудь вновь мы с тобою сольемся.
Во снах своих зимних тебе я внемлю,
Где именем снега мы вихрями вьемся…

Минуя все шлифованные строки
И мудрость всю оставив на востоке,
Хочу преподнести себе признание
И смыть свое былое очертание.

Не доскакав до четверти от жизни,
Увяз в досадном я минимализме.
И когда понял, что закрыто око,
Пред ликом оказалось все жестоко.

Простая, легковерная душа
Открылась от великого гроша.
И маленькие песни на досуге
Вдруг превратились в огненные плуги.

К чему все опасения с лихвой,
Зачем себя губить в своей берлоге?
Ответ на это знаешь только ты,
А инструментом станут твои ноги.

Улыбка просияет лишь тогда,
Когда в балансе голова и тело
Увековечат раз и навсегда
То чувство, что в потемках онемело…

Раскаты грома пронеслись во тьме,
Своею силой заглушив моления.
Две крайности сошлись в одном гнезде,
Что свеяно в долину отвращения.

Родные побуждения исчезли
И уступили место озарению:
Моя любовь тебя никак не грела,
Лишь принуждала к жалкому спасению.

Ты променяла душу на услуги,
Смешно мне – тут полезен был бы гнев.
Ведь он помог бы сбросить все кольчуги,
В которых затаился дивный лев.

Взглянул я на тебя с другого солнца:
Не свет оно дарует, а лишь тьму.
Тот, кто поэта сильно оскорбляет,
Впредь видит лишь туманную луну…

Твое касание взгляда мимолетно,
Но торжеством наполнено до грани.
Для взора моего весьма почетно
Заметить, как укол твой филигранен.

Я ждал сего подарка будто вечность,
Два месяца агонии без стиха.
И вот передо мною безупречность
Направила свой луч сквозь облака.

Мне веет холод, жаром обрамленный,
Я вновь вернулся к пламенным речам.
И на коленях, полный неги томной,
Я предаюсь твоим златым очам.

Когда-нибудь прочтешь ты эти строки,
И я не знаю, что ответишь мне.
Хоть милой будешь или все жестокой,
Я все равно прижму тебя во сне…